Смуглая и Персидская леди. Элизабет Вернон,
Иллюстрация: - ПОРТРЕТ ЭЛИЗАБЕТ ВЕРНОН графини Саутгемптон (годы жизни 1572 – 1655), неизвестный художник, ок.1600 г., частная коллекция герцога Бакклю и Квинсберри (Buccleuch и Queensberry). Графиня, недавно вышедшая замуж, изображена в будуаре за своим туалетом, собачка у ее ног – символ супружеской верности.
- ПОРТРЕТ ЭЛИЗАБЕТ ВЕРНОН графини Саутгемптон, 1590-1600 гг., коллекция замка Лидс, Кент, Великобритания. Художник, предположительно, Маркус Герартс Младший (Marcus Gheeraerts the Younge, 1561-1583-1636), фламандец из Брюгге, работавший при дворе Тюдоров и затем Стюартов в конце XVI – начале XVIIвв. На даме драгоценный серебристый наряд с объемными рукавами-валиками и стоячим кружевным воротником, оттеняющим квадратный вырез, и диадема с рубинами и жемчугом на высоко зачесанных темно-русых с медным оттенком волосах. Лицо густо набелено и нарумянено, согласно придворной моде.
- «ПЕРСИДСКАЯ ДАМА» (портрет неизвестной). Художник, предположительно, Маркус Герартс Младший (Marcus Gheeraerts II, «Persian lady»). Дата создания картины точно не установлена (конец XVI – начало XVII вв.). Британская королевская коллекция, дворец Хэмптон-Корт (одна из монарших резиденций с середины XVI по начало XVIII в., в настоящее время музей).
Элизабет Вернон принадлежала к знатной семье, имевшей родственные связи с королями-Плантагенетами (и по касательной с Тюдорами, которые сами были по касательной), а также приходилась двоюродной сестрой фавориту королевы Елизаветы I Тюдор, Роберту Деверё 2-ому графу Эссексу. В молодости она была фрейлиной королевы, затем вышла замуж за ГЕНРИ РИЗЛИ 3-его ГРАФА САУТГЕМПТОНА.
На своем официальном портрете в серебристом придворном платье (1590-е годы), леди Элизабет выглядит так, как она выглядела примерно лет в 20-25, когда служила при дворе. Как раз в это время (говорят о 1595 годе) начались ее отношения с Генри Ризли, в конце августа 1598 года увенчавшиеся скоропалительным несанкционированным браком, весьма разгневавшим королеву.
Если, следуя строго в русле ортодоксальной теории, признать, что Шекспир (Shake-speare) – это выходец из Стратфорда на Эйвоне, называвший себя Will Shaksper/Shaxsper/Shagsper, а в «Mr W.H.» из посвящения к первому изданию Сонетов 1609 года разглядеть Генри Ризли графа Саутгемптона (многим вполне удается и то, и другое), то встает вопрос о том, кто же тогда «dark lady», вставшая между гением и его вдохновителем? Однако репутация Элизабет Вернон, хотя ее любовное приключение и вызвало в свое время скандал в благородном обществе, все же не позволяла предположить, что она крутила роман не только с графом, но и с актером, так что пазл не складывался. Однако время на месте не стоит, настал и такой день.
Речь о книге немецкого литературного критика и шекспироведа, профессора английской литературы университета в Майнце, Хильдегард ХАММЕРШМИДТ-ХАММЕЛЬ (г.р. 1944): «Тайна шекспировской «Смуглой дамы». Документальное расследование», Дармштадт, издательство Primus-Verlag, 1999 год.
(Hildegard Hammerschmidt-Hummel: Das Geheimnis um Shakespeares 'Dark Lady'. Dokumentation einer Enthullung Darmstadt: Primus-Verlag 1999).
Доказательства собраны красивые, поскольку практически целиком принадлежат живописи и поэзии (хотя также задействованы лингвистика, криминалистика, медицина и ботаника, для пущей убедительности). Базируются они в основном на необычной картине из Королевской коллекции, выставленной во дворце Хэмптон-Корт, за предполагаемым авторством Маркуса Герартса Младшего, ныне известной как «ПЕРСИДСКАЯ ДАМА», аллегории которой сопровождаются латинскими изречениями и текстом сонета в золотой рамочке с завитушками в правом нижнем углу. Стоит отметить, что неясно, от чьего лица сонет написан – мужчины или женщины.
В героине картины, облаченной в экзотическое просторное одеяние, немецкая исследовательница разглядела беременную на позднем сроке Элизабет Вернон, в сонете – ключ ко всей композиции, развернутой на фоне плодоносящего лавра при участии увенчанного жемчужными бусами печального оленя, а в авторе сонета – Шекспира, сетующего на то, что «мне достанутся скорлупки, а ядра - другим», поскольку «предательство лишило его плодов его любви».
Из этого набора делается вывод, что Элизабет вышла замуж с чужим ребенком под сердцем, так как ее первая дочь Пенелопа, родившаяся 18 ноября 1598 года, – это произведение отнюдь не Генри Саутгемптона, но Уилла Шакспера-Шекспира.
Кстати говоря, если продолжить эту линию (а Хаммершмидт-Хаммель так и поступила), то от ПЕНЕЛОПЫ РИЗЛИ (Lady Penelope Wriothesley), сочетавшейся в свое время браком с лордом Спенсером, мы выходим на невестку королевы Елизаветы Второй, леди ДИАНУ СПЕНСЕР, в предках которой в таком случае обретается простолюдин. (Говорят, в Виндзоре были скандализированы этой новостью, хотя после Меган Маркл в такую способность королевской семьи верится слабо.)
В качестве группы поддержки к «Персидской даме» исследовательница привлекла еще два художественных произведения: ПОРТРЕТ ЭЛИЗАБЕТ Вернон-Ризли Саутгемптон в будуаре 1599-1600 годов из коллекции герцога Бакклю и ПОРТРЕТ ее старшей дочери ПЕНЕЛОПЫ Ризли-Спенсер кисти Антониса ван Дейка, - а также одну посмертную гипсовую маску, на удачу как раз хранящуюся в Дармштадте.
На первом из перечисленных портретов, не самом искусном, но красочном и атмосферном, где леди Элизабет цветет как роза, оставив за спиной все невзгоды последних месяцев, Хаммершмидт-Хаммель разглядела в складках и узорах правого рукава вышитого жакета модели не что-нибудь, а ЛИЦО ШЕКСПИРА (по известному всем типажу, то есть с огромным гениальным лбом, плавно переходящим в лысину). В свою очередь портрет Пенелопы Ризли недостаточно напомнил ей общепризнанного отца этой дамы, Генри Ризли, но зато вызвал стойкую ассоциацию с вышеупомянутой ДАРМШТАДСКОЙ МАСКОЙ, на обороте которой находится пометка: «AoDm 1616», а это год смерти ШЕКСПИРА из СТРАТФОРДА.
(AoDm 1616 - Anno domini 1616, аналогично «в год от Рождества Христова 1616-й».)
Если принять все выкладки Хаммершмидт-Хаммель (а многие так и сделали, обрадовавшись новой сенсации, поданной с такой изысканно-художественно-фантазийно-научной аранжировкой и определенно оживившей академическую скуку замшелых ортодоксов в очередной раз), то графу Саутгемптону в свете сказанного, понятно, не позавидуешь (обошли, в общем, парня), новоиспеченная графиня Саутгемптон приобретает черты порочной расчетливой женщины (прямо настоящая dark lady, в смысле «темная дама», хотя при этом и шатенка), зато Шекспир определенно на высоте, пусть и с разбитым сердцем.
На волне достигнутого в отношении интереса аудитории успеха Хаммершмидт-Хаммель написала также пьесу на тот же сюжет («Любовница Шекспира. Правдивая история», премьера состоялась 23 апреля 2010 года во Франкфуртском драматическом театре под руководством Торстена Моравица), торопясь пожать все возможные плоды, проистекающие из выигрышной ситуации. Поскольку подобным ситуациям свойственно отыгрывать назад, ибо публика непостоянна, и взамен умолкших аплодисментов можно будет расслышать воркотню скептиков, которая куда менее феерична, но куда более правдива.
Косвенными доказательствами версии признаны были также: во-первых, ссора, случившаяся между Элизабет и Генри (но милые бранятся, только тешатся), а также то обстоятельство, что Шекспир, на заре карьеры посвящавший юному графу свои поэмы, больше так не поступал, то есть налицо признаки отчуждения и охлаждения. В таком случае, граф должен был знать о связи своей подруги со своим теперь уже бывшим другом (если допустить, что подобострастный поэт и его знатный покровитель были друзьями или что-то вроде этого, но тут все строится на смелых допусках), и все же он примчался из-за границы, чтобы жениться на ней, рискуя попасть в немилость у королевы (а это, господа, не шутки), хотя должен был усомниться в своем отцовстве.
Кстати, пара впоследствии жила дружно, словно ничто не омрачало первый год их супружества помимо неприятности монаршего негодования (но Эссекс был тогда в силе и вытащил приятеля и кузину из передряги), и заимела еще несколько отпрысков. Графиня писала графу письма с бытовыми просьбами, как бывает между близкими людьми. Она пережила мужа и больше замуж не выходила.
Несколько не вяжется все это между собой. Не хватила ли фрау профессор лишку?
Что тут скажешь – видимо, парейдолия. Оно конечно, старинные картины нередко содержат скрытый подтекст, но в отношении «портрета Шекспира» на рукаве новобрачной леди Саутгемптон ЗРИТЕЛЬНАЯ ИЛЛЮЗИЯ просто в чистом виде: если в случайном нагромождении облачности на небе можно без труда разглядеть замки, драконов и ангелов, то почему нельзя увидеть лицо искомого персонажа в прихотливых складках шелка и переплетениях цветных нитей вышивки – да вполне.
То же самое, но не в прямом, а в переносном смысле, относится к «ПЕРСИДСКОЙ ДАМЕ». В конце концов картина ведь не подписана, да и время ее создания точно неизвестно, так что теоретически моделью могла послужить и Элизабет Вернон в том неспокойном 1598 году.
Хотя Элизабет Вернон всю вторую половину своей беременности просидела по приказу королевы под замком, она и дочь Пенелопу родила в тюрьме, и кому было заказывать ее портреты, тем более напичканные провокационной символикой? Ей самой? У нее были проблемы поважнее. Графу, обманутому в любви и также угодившему за решетку? Вот уж… Шекспиру, человеку зажиточному, но низкого происхождения? Вопреки утверждению, гласящему, что рассказанная Хаммершмидт-Хаммель «история Смуглой дамы подтверждает, среди прочего, насколько Шекспир был близок ко двору», вряд ли он находился ко двору настолько близко, чтобы позволить себе играть в такие опасные игры с сильными мира сего, амбициозно оставляя пусть завуалированные, но зрительные свидетельства своих любовных похождений.
Тут, кстати (если продолжать следование курсом Хаммершмидт-Хаммель, разумеется), естественным образом напрашивается то самое сомнение, которое привело к т.н. ШЕКСПИРОВСКОМУ ВОПРОСУ, то есть в самом ли деле пьесы и сонеты были сотворены тем социально незначительным лицом, которому их сегодня приписывают, и, отталкиваясь от насквозь аллегорической таинственной «Персидской дамы» (созданной, как выходит, с единственной целью увековечить имевший место инцидент, т.е. адюльтер, таким образом оставив подсказку для будущего): в самом ли деле соперником Генри Ризли был простолюдин, а не человек его же круга и положения?
В связи с чем пора заняться ДАРМШТАДСКОЙ (она же кессельштадская) МАСКОЙ, сравнение которой с портретом дочери графини Саутгемптон позволило автору обсуждаемой версии утверждать, что это дочь Шекспира.
Мрачноватый раритет, пожелтевший от времени, хранящийся ныне в библиотеке дармштадтского замка, был приобретен в Лондоне в 1775 году коллекционером графом Ф. фон Кессельштадтом, затем в 1842 году через антикварную лавку попал к художнику Л. Беккеру, который жил и работал в Дармштадте, а далее потомки Беккера передали маску родному городу. Легендарно маску считают слепком с лица Шекспира, хотя неизвестно, кто, когда и по какой причине написал на ней то самое «AoDm 1616». Тут имеются сомнения, что и понятно (например, как сказано в одной статье, «директор Шекспировского института в Бирмингеме Стэнли Уэллс вообще не видит причин относить его [слепок, маску] к XVII веку и Англии»).
Кроме того, приверженцы предположения, утверждающего, что под именем Шекспира скрывался аристократ Роджер Меннерс 5-й граф РЭТЛЕНД, видят в дармштадской маске сходство с портретом своего протеже из замка БЕЛЬВУАР (вот опять в доказательство приводится портрет), что не лишено своей доли правдоподобия, поскольку остроносый профиль графа Рэтленда (а портрет показывает его как раз строго в профиль) вполне убедительно соответствует острому носу маски. Однако Рэтленд не был в состоянии осчастливить даже собственную жену (такая ему выпала планида), не говоря уж о разных там фрейлинах, включая мисс Вернон, так что круг замыкается.
Да и вообще, касательно «непохожести» Пенелопы Ризли-Спенсер - это под каким углом поглядеть. К тому же генетика порой выделывает любопытные виражи, благодаря чему дети копируют не отцов, а матерей, и даже не матерей, а разных предков по обеим линиям, что позволяет мистикам говорить о переселении душ, в то время, когда, например, смелые исследователи торопятся делать любопытные заключения, вписывая свое имя в анналы альтернативного шекспироведения. Что же касается предков, то в каких-то коленах родословные многих знатных семей Англии (в других странах было то же самое, но мы говорим об Англии) пересекались между собой, причем не единожды (Генрих VIII, например, переживал, что почти каждая его новая жена опять приходится ему родней, а потому все и получается так нескладно).
В связи с тем, что в дармштадской маске сохранился биоматериал (прилипшие волоски), Хаммершмидт-Хаммель зондировала почву насчет сравнительной генетической экспертизы, но дело не пошло. Захоронение Уильяма Шекспира в Стратфорде тревожить запрещено. Дармштадскую маску в последнее время считают подделкой.
Самое время уточнить, что помимо попыток Хаммершмидт-Хаммель расшифровать «Персидскую даму» во взятом ею направлении, знаток живописи и недавний директор лондонской Национальной портретной галереи сэр РОЙ КОЛИН СТРОНГ (г.р.1935) растолковал те же символы иначе, причем получилось вполне убедительно. Но это отдельная история.
16.07.2022
***
Продолжение. Загадочная Персидская леди.
http://stihi.ru/2022/07/31/5839