Где над берегами раздут
Древний башенный камень,
За час три парома идут
Сквозь пролив челноками.
Сидят пассажиры. И зал
Для державного горя
Не тот. Где случился бы залп –
В хельсингборгской «Авроре»
Не чувствуется и толчка.
И в искрящемся свете
Выскакивают облачка
И пиратствуют дети.
Избыток и сил, и добра.
Пальцы в ветер просунув,
Я – редкая птица Днепра
Посреди Эресунна.
И гнется раскат под волной,
За грудиною бродит.
Он женско-мужской – но иной,
В обобщающем роде.
И здесь опьяняет, и там
Эта тихая брага.
И «Гамлет» идет по стопам,
И за ним «Тихо Браге».
Самцы хватких чаек зовут
Яйценоснейших самок.
И солнце ложится в траву
И на гамлетов замок.
Им всем долгих лет и семью,
Но любовь охладела.
На берег схожу. И скамью
Занимаю без дела.
Скамья мне отчасти кровать.
И на небе неровном
Я вижу, что дар отдавать
Заменяет любовь нам.
Что коль проглядеть все глаза
В уходящее судно,
Другое приходит назад.
И привыкнуть нетрудно.
Что если в пути нет страстей,
Нет любви против бедствий,
То ветер, попутный везде,
Сам есть смысл путешествий.
И скорбь затухает зазря
На дороге мощеной.
Меня настигают заря,
Датский принц и ученый.