и я был в том февральском сне,
в толпу скорбящую вступая -
там ты белела в тишине
высокомерная, слепая
к тебе протиснулся и я,
неся пароль голландской розы,
и ты взглянула на меня
в своем торжественном серьезе
толпой скрываемый, как вор,
я шел до кладбища в надежде,
что мы продолжим разговор
о твоей праздничной одежде
текла печальная река,
в волнах качая красный гробик;
я провожал издалека,
вытягивая подбородок
гвоздили крышку в тишине,
она и бант тонули в яме,
и белый голубь в вышине
салютовал Прекрасной Даме
на именинах этих я
зевакой был, одним из многих,
не прозревал что ты моя
никто из зрителей убогих
но мне - шептала ты "люблю",
мне - жить приказывала страстно,
тебе - я проклял жизнь мою,
благословляя гробик красный
***
Я подождал чтоб все ушли
и сообщил тебе, что "можно",
ты выбралась из-под земли,
оглядываясь осторожно
и я увел тебя туда,
где сам живу в чудесном мире,
где светит Синяя звезда,
резвятся детские кумиры