Мне стало интересно… – я приехал…
Смотрел с печалью, как на склоне лет
Души глубокой безразмерные огрехи
Для перезрелых дам читал поэт.
Старик Державин вряд ли бы заметил,
Когда вокруг такая красота,
Что без коней мир едет в прошлого карете.
Но всё, как встарь – поэт и пустота.
Тоска, сокрытая в его браваде,
Со мною рядом била мошкару.
Он улыбался, а есенинские бл@ди,
Слёз не стыдясь, шептали мне: «К утру
Всё испарится: лето, люди, смыслы…
Как пузырьки шампанского Клико;
Повиснут крылья от фальшивых «недомыслий»,
От мысли про игольное ушко…»
Да… Хоть курок тогда, как Маяковский…
Момент ик-с: слов сухие листья ли
В тенистом парке, где призывен пруд Масловский,
Заставят передумать? Или – «пли!»?
Да… Вреден воздух, помнящий о барстве,
Кисельной шалью ласковой, как шёлк,
Души бунтарство превращающий в мытарство…
Он дочитал… Блок выпил… Я ушёл.