Я не достиг Австралий и Америк,
И нефти с золотом я тоже не нашел,
А вы мне пишете, Madame, про южный берег
И сообщаете, что вам там хорошо
И, вглядываясь в бисерные строчки,
Я глажу свой засаленный матрас…
Свидетель Бог, что я отдал бы почку,
Чтоб хоть во сне увидеть ваш анфас.
Меня начальство к вам не отпускает:
К ним не попасть – все заняты весьма.
Сейчас обед, и сердце мне ласкают
Косые строчки вашего письма.
Они, как волны, пляшут и гуляют.
В них можно плыть, а можно утонуть,
Когда с тревогой в сердце представляю
В волнах я вашу чувственную грудь.
Они, как дождь, беспечны и желанны,
Как майский снег, нежданны и чисты.
И, глядя в них, я строю свои планы,
Но мне, похоже, выпали висты.
А вы мне пишете, что море потеплело,
Купальники над пляжами пестрят,
И что уже купаться можно смело
И даже плавать сутками подряд.
У нас здесь тоже тропики - плюс десять.
Начальство пьет, а бригадир тиран.
Недавно он хотел нас всех повесить
За то, что мы не выполнили план.
А вы сейчас сидите в ресторане
И пьете, словно квас, «Вдову Клико»,
И этой сценой сердце мое раня,
Ведь я, My dеаr, очень далеко.
Я там, где иней никогда не тает,
Где вечный снег и долгая зима,
Где время смысл другой приобретает
И лечит душу так же, как тюрьма.
Купаясь в искрах вашего экстаза,
Я свой хотел представить вам буклет:
У нас тут яма вместо унитаза -
Мы по ночам не ходим в туалет.
Еще у нас за каждым километром
Медведи, волки, лисы и песцы…
Из каждого сортира дуют ветры -
Вот, терпим, чтобы не отдать концы.
И я гляжу в убористые строчки
В подвале местной гортеплосети,
Мечтая, с вами ну хотя бы ночку
В отеле пятизвездном провести.
Читаю я, что все у вас в порядке,
И воздух с моря нежен, чист и свеж,
А на базаре брендовые тряпки:
Любые шмотки – был бы только кэш!
И россыпь звезд в наполненном бокале
Вас вдохновляет на мажорный лад:
У вас там кинотавры, биеннале,
Хурма, инжир, вечерний променад.
У вас показы, съемки, фестивали:
Феллини, Тарантино и Трюффо.
А я пашу, как рикша на вокзале,
И мне от ваших строк не комильфо.
Вам скучно без меня? Да не смешите -
Ваш почерк скор и очень тороплив:
Наверно, вы отчаянно спешите
Закатом любоваться на залив.
Там кто-то вам уже стихи слагает
И шепчет в ушко всякую фигню,
И в сауну на вечер предлагают,
Чтоб вами любоваться в стиле ню.
Они такие душки, просто прелесть…
Немного, правда, прет голубизной.
Они бы краше в зеркале смотрелись
С фингалами, поставленными мной.
С разбитым фейсом, с гипсом на лодыжке,
С коленями, отбитыми в труху,
С неровным кашлем, хрипом и одышкой,
И чувством онемения в паху.
Намедни вспоминая внешность вашу,
Я тоже представлял вас нагишом
И целовал буфетчицу Любашу,
Но думал про нее нехорошо.
А вам не нужно сильно волноваться:
Я от любви давно уже отвык
И позабыл, как нужно целоваться -
Чуть к арматуре не примёрз язык.
А вы мне пишете про радужные зори,
Как у причала зацвела вода…
Я тоже здесь любуюсь белым морем,
Навечно скрытым толстой коркой льда.
Вы там вареники уже едите с вишней,
И теплый ветер гладит вам виски…
Мне кажется, я в вашей жизни лишний,
И даже в снах мы очень далеки.
Из ваших слов, оформленных построчно,
Я узнаю, что вам поперла масть.
В душе моей, святой и непорочной,
От разных мыслей вспыхивает страсть.
Ко мне приходят всякие виденья,
И ими разум мой зажат в тиски.
По этой ли причине каждый день я
С ума схожу от грусти и тоски?
Читаю я, как ваша бригантина
Умчалась вдаль на полных парусах,
А представляю, как вам гладит спину
Какой-то тип в малиновых трусах.
Как этот хмырь целует ваши ножки
И что-то врет без всякого стыда.
А по душе моей скребутся кошки -
Для вас, конечно, это ерунда.
Но вижу я сквозь ветвь рогов оленьих,
Которые мешают мне заснуть:
Вы у него сидите на коленях,
А он слюняво дышит в вашу грудь.
Моя душа скорбит и тихо плачет,
Ведь я с ним даже в мыслях не знаком.
Но вижу я, как вы ему на даче…
- У нас здесь не слыхали о таком.
Я вижу, как на легком дельтаплане
Вас бриз несет от шумной суеты.
А может, прямо здесь же, в ресторане,
Он воплощает грязные мечты.
Вот вы сидите с ним в кафешантане,
На брудершафт лакая кислый брют,
А у меня тут треск пошел в кардане,
Но запчастей полгода не дают.
Я вам давно хочу уже признаться:
Мне снятся эротические сны…
Мне этим тоже хочется заняться,
Но я ловлю лишь брызги от слюны.
Вы пишете, у вас порвалась юбка,
И, как назло, закончились хрусты,
Но нужно отрабатывать покупки,
И кто-то грубый тащит вас в кусты.
Я сам дурею от своих фантазий.
Вы мне нужны, как солнце хрусталю,
Но я устал от ваших безобразий,
Хотя еще все так же вас люблю.
В свой милый рот кладя вареник с вишней,
В моих мечтах вы девственно-чисты…
Я тысяч десять вам, пожалуй, вышлю.
Но только на билет до Воркуты.
Я встречу вас с цветами у вагона
И отвезу в прокуренный барак.
Куплю тушенки, водки три флакона
И баню подготовлю, и верстак.
И сны мои растают небылицей,
Как в горизонт утонут облака:
Welcome, Madame, вы снова продавщица
Из нашего рабочего ларька.