Памяти отца
ПОЭМА
Вступление
Отца ужалила война,
Лишила отдыха и сна,
В тиши ночной воюет он,
С войной навеки обручен.
И с этим грузом он живёт
За годом год,
За годом год.
Сейчас не спит, терзают раны,
Но не телесные - в душе.
Он смотрит в небо неустанно
И видит звёзд немых драже.
Нет облаков.
Они куда-то
Умчались быстро и легко.
А в сердце старого солдата
Воспоминаний молоко.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1.
Вот видит он себя мальчишкой
Почти пятнадцати годов.
Как он застыл перед афишей
Артиллериста.
Нету слов
Как захотелось быть солдатом
Великой Родины своей.
А за мечту, какая плата?
Одни пятёрки, ну, сумей!
2.
Окончив семь классов
С отличием,
Вскоре
В курсанты пошёл,
Как берут города.
Обрушилось вдруг
Всенародное горе,
Военных годов череда!
Учиться в Ростове –
Тяжёлое бремя:
Враги наседают,
И время не ждёт.
Огнём захлестнуло
Бедовое время
И вынудило на отход.
3.
Грузились впотьмах,
Ведь налёты - причина,
И шли осторожно,
Без ярких огней.
Все знали тогда,
Всё ж бессмертна Отчизна,
Погоним врага и как можно скорей!
Вот Каспий уже позади.
Паровозы
Готовы училище дальше везти,
Хотели сберечь
На грядущие грозы –
Зелёных курсантов,
От смерти спасти.
4.
Война разгоралась
С утроенной силой,
Враг рвался к столице
Неистово, зло.
А где-то в Сибири
В снегах опостылых
Его артучилище
Службу несло.
Хотели на фронт
Все курсанты (как смыться?),
Стремились уйти
И нести свой венец,
Но сдерживал строгий
Приказ руководства:
«Учиться!..
Успеешь
Погибнуть, малец!"
5
Голодные зимы,
Лютует цингище…
Суровая служба,
Учёба и быт.
И вьюги коварные
Радостно свищут -
Всё было знаменьем
Военной судьбы.
Курсанты готовы
До боли стараться.
Экзамены сдал-
И почти лейтенант.
И жадно вгрызались
В науку сражаться,
И не было даже
Лентяев подчас.
Все мысли о мести врагу!
И недаром
Так тяжко в учении,
Просто беда!
Голодные,
И в амуниции старой…
Но верили в нашу победу.
Всегда.
6.
И время настало,
Закончились муки.
Экзамены, «выпуск»
И фронт впереди.
Все были в предчувствии
Скорой разлуки –
Скорее, вперёд
На врага, как один!
Стремился и батя,
Война на исходе,
А жертвы её
Сосчитают потом.
(Спустя шестьдесят
Тема будет не в моде,
Хотя сберегли
Всесоюзный наш дом).
7.
Отцу тяжело,
Голова что-то ноет,
Жену разбудить – это слишком сейчас.
И чувствует - стар
За окном ветер воет,
Но хочется быть молодым,
Хоть на час.
Таблетки запил
И вернулся обратно,
Ложиться не может –
Хоть зверем ори.
И вновь пред глазами
Стоят многократно
Осколки военной зари.
Его артполка
Развесёлые лица,
И взгляд командира
Притухший слегка,
В дивизии «Тосненской»
Надобно биться
И выжить, и выжить
Наверняка.
8.
По России поезд мчится
И везёт вперёд войска.
Все желают отличиться,
Поскорей разбить врага.
Обгорелые берёзы,
Разрушений – череда.
Отомстить за боль и слёзы,
Уничтожить - навсегда.
И отца желанье гложет,
Он сжимает пистолет,
Но сомнение тревожит:
Жив останется иль нет?
До Берлина сколько топать?
Сколько надо каши слопать,
Чтобы в подлую столицу
Поскорей, друзья, вломиться?
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
1.
Ещё задолго до Берлина
В разбитом доме собрались.
Пел голос сладостно и длинно
И рвался из развалин ввысь.
Ещё минута - и обстрел,
А патефон стонал и пел.
Потом комбат разбил пластинку,
Раздал кусочки всем на память.
Осколки вечности – крупинки
Понёс в атаку русский парень…
Прошли года, и стёрлись лица,
Но песня, спетая когда-то,
Заставит сердце чаще биться
В груди у старого солдата!
2.
Великий маршал Жуков –
Любимый наш герой,
Ругал подчас всех жутко,
Ну, до того был злой,
Давал подчас по шее
Виновным. Слишком строг:
«Командуйте, скорее,
Чтоб враг понять не смог!
Победа – на ладони.
Вы медлите. Зачем?» -
Виновный тихо стонет, -
Тупая боль в плече.
Отец стратега видел
Совсем не вдалеке,
Была Россия - лидер:
С победою в руке.
3.
Однажды, до рассвета
За целых два часа,
Зелёные ракеты
Явили чудеса:
Сто сорок наведённых
Зажглись прожекторов,
И враг ошеломлённый
Замолк.
Был не готов
К такой проделке нашей.
Ну тут и не дыши.
И был напор наш страшен –
Отрада для души.
Тогда «катюши» били
И жгли прожектора,
Ещё сирены выли
И с самого утра. -
Вот было представленье –
Невиданная месть.
Врагу – ошеломленье,
А нам – победы честь!
4.
И вспоминать отрадно даже,
Что не одни боролись мы,
Союзники сражались в раже,
Освобождая всех от «тьмы»:
Американцы, англичане,
Лихие парни хоть куда –
Все находились в нашем стане
И воевали - иногда.
Признать, умело воевали,
Людей как надо берегли,
Хотя и в пекло не совались,
Но нам, конечно, помогли.
Кормили рыбой и тушёнкой,
И «студебеккерами» впрок, =
Берлин бомбили слишком громко -
Для показухи иль урок?
К ним немцы толпами стремились,
А мы сражались, как могли,
Они на Эльбе появились,
Не слыша раненой земли.
О, как мы радовались, братцы,
Бежали к ним, не чуя ног,
И лезли, лезли обниматься
На перекрёстке двух дорог.
Ох, эта встреча.
Если б знали…
Мы всё равно б их обнимали…
5
Горячие денёчки,
Горячие деньки,
И рвутся на врага штурмовики.
Ползут вперёд мехчасти,
Но немцы бьются насмерть.
«Артиллеристы!
Сталин дал приказ,
Артиллеристы, зовёт Отчизна нас»…
И сотни тысяч батарей
Огнём хотят накрыть скорей
И всех врагов перекрошить,
Ведь всякий хочет лучше жить.
6.
Апрель явил свои капризы:
То дождь, то – полная Луна.
И у него свои девизы:
Лишать всех отдыха и сна.
Дубасить ветром понемногу,
Ведь наплевать ему совсем,
Что вдруг расквасило дорогу,
Потом же жарко стало всем.
Войска апрелю не помеха,
Бойцам же нашим не до смеха.
7.
Отец, как все, сидел в грузовике
И ехал непривычно налегке,
Им гаубицы новые давали,
Бойцы пока беспечно отдыхали
От свиста пуль и артиллерий,
Военно-полевых мистерий…
Толчок вдруг,
Вспышка,
Сразу - темнота…
Очнулся.
Вечер.
Грузовик.
Солдаты
Убитые.
На сердце пустота,
А в голове шипенье и раскаты…
Куда идти?
Кругом опасный край.
Где наши?
Немцы?
Неизвестно, верьте.
А тут уж ночь, хоть звёздочки снимай,
Да облака отдельные.
Дух смерти…
На кладбище немецком у могил
Пришлось залечь, и сон был очень чуток.
Сжимал он парабеллум, что есть сил
В теченье ночи или даже суток,
Потом, к своим, вперёд, вперёд,
Туда, где наш сражается народ!
И, наконец, вернувшись в Часть,
Узнал: его искали очень.
Он в «похоронку» мог попасть,
Когда бы ни нашёлся, к ночи,
Отец вернулся тощим днём,
И радости предела нету,
Осколком чуть задет при этом, -
Но повоюем, поживём…
Сидел осколок у виска,
Его он вытащил, ребята,
«Сыграл бы в ящик», и наверняка,
Но не окончена расплата.
Проклятая война жива
Она свои сплетала кружева.
8.
Он вспоминал свой главный бой,
И снился он других почаще,
Ведь мстил неистовой пальбой,
Крушил как витязь настоящий.
Разил врага и день, и ночь,
Пехоте пробивал дорогу.
Он взводным был, все страхи – прочь
И, не надеясь на подмогу,
Кричал: «Огонь!» - и падал враг.
И вновь: «Огонь!» - и вновь победа.
Куда-то делся подлый страх…
Вот и не нужно это ведать.
Себя он зрел богатырём,
Каким-то страшным исполином.
Кругом стрельба, снарядов вой.
Отец казался властелином
И возбудителем огня, -
Три ночи бился и три дня!
9.
Конечно, жгут воспоминанья,
И видится конец войны,
Берлина злого полыханье,
Кварталы жертвами полны.
Весь выпуск памятного года
Погиб в Европе. Мать честна!
Тут уж, конечно, не до сна,
Осталось двое.
Для народа
Ведь это капля.
Для отца -
Как символ скорбного венца.
Опять воспоминанья лезут
И не дают забыться сном,
Опять огонь,
железа скрежет, -
С большим трудом был отвоёван дом.
Подвала два, просторных, словно залы.
И ночь пришла израненным зверьком,
И ночевать начальство приказало.
Спокойнее ночлега не найти,
Должны подвалы эти подойти.
В одном из них - его бойцы и он,
В соседнем - чей-то автобатальон
И экипаж подорванного танка.
Туда влетела подлая «болванка»
И все погибли – это был не сон.
И во вторую роковую ночь
Там ночевали только смельчаки,
Что головой своей рискнуть не прочь,
И думали, наверно, чудаки:
Снаряд, мол, избежит повторной встречи,
Ведь это математику калечит.
Но прилетел он всё-таки опять,
Наверно, немец бил прямой наводкой
В то самое окно, донельзя чётко,
И вновь пришлось ребятам умирать.
И в третью ночь фашист принёс его, -
Но не было в подвале никого.
10.
Когда любой ведётся бой,
Когда стремишься ты в атаку,
Играешь будто бы с судьбой
И не испытываешь страха.
Твой страх внутри.
Он словно спит,
Тебе давая передышку,
А если «верх» возьмёт – то «крышка»,
И смерть «косою» поразит.
В конце войны хотелось выжить
И наблюдать победы лик.
И так бедой и горем выжат,
И ждёшь желанный этот миг.
Вернуться хочется к любимым
И строить новое житьё,
А нивы, города палимы,
Разорены. Вот сволочьё!..
Ещё последние усилья
И рухнет, этот чёртов Рейх.
Нельзя показывать бессилье,
А надо быть сильнее всех.
Приказ: пройти в соседний дом,
Пакет доставить, нужно очень,
Но вся беда, товарищ, в том,
Что не пройти ни днём, ни ночью.
Прострелен «до печёнок» путь,
Но как фашистов обмануть?
Но есть такое слово «надо»,
Его никто не отменил.
Пройдёшь – получишь ты награду,
А не проскочишь…
Сколько сил
Затрачено на эти пяди
И сколько сгинуло в огне?
Заданье поручили папе.
Он рассказал однажды мне,
Что незнакомый генерал
Ему признался, что устал
На смерть и подвиг посылать…
Но как пройти, ядрёна мать?
11.
Отец в училище бывало
Быстрее бегал, чем во сне,
И было правдою вполне.
Вручали приз на пьедестале,
Кричали громкое: «Ура!»
Об этом вспомнить бы пора.
Вокруг стрельба,
Гремят разрывы,
Отец, бегущий, как олень,
Забыл про ночь он и про день,
Бежал, не сдерживал порывы.
Как он не бегал никогда, -
Какие там его года!
Успешно выполнил приказ, -
Но так бежал он только раз!
12.
В Берлине штурмовали каждый дом,
Бои велись без всякого просвета.
Огонь и дым, убитые при этом –
Подсчитывать потери – всё - потом.
У Геббельского бункера уже,
И пули разжужжались до предела.
Ох, не споткнуться бы на вираже
И уцелеть – желанней нету дела.
Ворвался в комнату отец и – никого,
В другую – тоже,
Кто-то крикнул: «Алик!»
Отец немедля на пол.
Волшебство,
Что вовремя по имени назвали.
Над головою пули пронеслись,
А если их услышал, слава Богу.
Товарищ по войне отцу спас жизнь,
Бойцу к несчастью прострелили ногу.
Хватило тут и нескольких секунд, -
Фашист упал,- сражён отцовской пулей.
Незабываем на своём веку
Спасенья крик…
Ведь смерть-то обманули…
Отец помог, довёл до медсанчасти,
И для бойца окончились напасти!
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
1.
И вот закончилась в Берлине
Победоносная война.
Её потери мы поныне
Осознаём, и нету сна.
Отец гордился:
перед строем
Вручили орден, и «Звезда»
Ему «сигналила» всегда.
Себя он чувствовал героем,
Медаль «За взятие Берлина»
Была попозже вручена.
Гордись, великая страна,
Моим отцом, Отчизны сыном!
И на раздолбанном Рейхстаге
Он расписался.
Он – герой.
О, сколько выпили там браги,
Не помнит точно.
Боже мой!
Потом салюты и парад,
Людей советских ликованье,
Ведь каждый был безмерно рад:
Ушли недавние страданья.
Всё это кануло во тьму,
Пожалуй, к чёрту самому!
2.
Нет тяжелей бессонной ночи,
Покоя нет, болезни точат,
Солдат без них прожить не может…
Всё время жизнь свою итожит,
Два года,
нет его вины,
Берлину были отданы,
И это всё после войны!
Но, кажется, не в этом суть,
Ведь предстоял огромный путь:
Другая жизнь, полвека больше,
Женитьба, прочее житьё
Всё под названьем «бытиё»
После войны и всяких бед, -
Отцу всего лишь двадцать лет.
3
Теперь богатство ли - года?
Всесилье кандалов.
И жизнь промчалась, как вода,
И невелик улов.
Богатство ли его года?
Не нужно никому.
Об этом думал иногда,
Смотря в седую тьму.
Всё улетучилось как дым:
Надежды и дела.
Он был бы вечно молодым,
Но старость не дала!
4.
Надеется каждый на чудо,
Надеется долго прожить.
Приходит война, как Иуда,
Приходит болезнь, как Иуда
И шепчет злорадно: «Не жить»!
Но жизнь побеждает, и снова
Цветут обновленья тогда.
И так до конца рокового,
Пылает бессмертное слово,
Бегут и стрекочат года…
5.
Теперь, когда отец далече,
В иных пространствах душу лечит,
А я на горестной земле
Пою о нём, живя во мгле.
Вот победителей и судят,
Кругом наводят пачкатню.
Конечно, с мёртвых не убудет,
Ну а с живых?
Я власть виню
За все позднейшие проделки
И за развал моей страны.
Совсем деяния не мелки,
Не умолить ни чьей вины.
Была огромная Держава,
Народ стальной – «локомотив».
Теперь имеем гвоздик ржавый,
Людскую душу поглотив.
А ветераны,
ветераны
Чего-то ждут и лечат раны.
ЭПИЛОГ
Сохнут одинокие цветы,
Плачут вдовы, тихо и печально.
Исчезает время немоты,
Но горит в глазах многострадальных
Боль погибших за свою страну,
Горестная жалоба: когда же
Осознавший разум нам прикажет
Никакую не будить войну!
КОНЕЦ