Я молод – зеркала мне не указ,
Раз с юностью всегда одних ты лет.
Морщины будут - я любовь припас,
Хранить твой облик на моём челе.
Глазурью красоты блестит твой лик;
Она из сердца моего покров.
Сердец друг друга зов мы обрели.
Какие лета, раз играет кровь.
О, будь же осторожна, носишь ты *
Дитя под сердцем, как же счастлив я!
Готов я исполнять твои мечты,
Дитя лелея, целый мир объять.
Не полагайся сердцу одному –
А нашим двум... и женскому уму.
Оригинал
SONNET 22
My glass shall not persuade me I am old,
So long as youth and thou are of one date;
But when in thee time's furrows I behold,
Then look I death my days should expiate.
For all that beauty that doth cover thee
Is but the seemly raiment of my heart,
Which in thy breast doth live, as thine in me:
How can I then be elder than thou art?
O, therefore, love, be of thyself so wary
As I, not for myself, but for thee will;
Bearing thy heart, which I will keep so chary
As tender nurse her babe from faring ill.
Presume not on thy heart when mine is slain;
Thou gavest me thine, not to give back again.
__________________________
* этот сонет я перевёл буквально, учитывая
исторический факт.
Шекспир уходит от Эмилии, но любит ещё сильней. На примере 22-го сонета это понятно.
Вся красота, облачившая тебя, есть также и покров моего сердца, которое живёт в твоём дыхании, как твоё в моём: могу ли я быть старше, чем твоё творение? Поэтому, любимая, будь так бережна к себе, как я, – не ради меня, но ради твоего будущего, которое ты носишь под сердцем, и которое я буду оберегать так, как нежная няня бережёт своё дитя от болезней.
Совершенно ясно, что речь идёт исключительно о беременности возлюбленной Эмилии и об скором отцовстве Шекспира, но переводчики, продолжают приписывать эту беременность графу Саутгемптону, который был его другом.