- Ах, да, конечно, умирают, - я поразилась чувству ярости, которое охватило меня, схватило промозглый зелёный блокнот и потянула на себя. Оплетавшие его красные нити не давали мне вытащить его с полки окончательно. Я рванула склизкую книжонку на себя что есть сил. Со странным всхлипыванием она поддалась, натянув привязанные нити, как пружины. Утробное жужжание раздалось откуда-то сверху и начало опускаться на меня. С трудом заставив свое-чужое тело ползти по полу, я направилась к двери, не выпуская зелёный блокнот из рук. К ощущению натянутых как пружина нитей, делающих блокнот тяжелым как гиря, добавился звук шагов за спиной. В отчаянии поднимая руку, чтобы швырнуть блокнот за дверь, я увидела над собой старуху в толстых очках, из-за которых на меня уставились глаза, как у ящерицы, щёлкающую огромными ножницами над моей головой. Зеленая книженция уверенно проникла в сторону лиловой двери, но вместо того, чтобы шмякнуться об неё как следует, она застряла в ней как в расплавленном масле. Лиловый цвет густел, словно впитывая в себя блокнот и немного окружающего пространства рядом. Голова сильно кружилась, а утробное жужжание опустилось откуда-то сверху и начало придавливать словно каменная плита. Наконец, книжонка полностью оказалась за дверью, погрузившись в неё, как в раскаленное масло. Дверь распахнулась, и последнее, что я увидела, поразило меня даже в моем отчаянном фантасмагоричном бредовом состоянии.