(Сочинение по фотографии)
Вот уже два дня прошло, а у меня всё не выходит из головы она, Лидочка - Лидия Васильевна Юрченко, чье фото обнаружилось у сестры среди старых фотографий, и поэтому я к нему по десять раз на дню возвращаюсь: переснятая на смартфон и в нескольких вариантах увеличенная, эта фотография теперь под рукой, как и многие другие. В том числе и дорогие мне. Но ни одну я не разглядываю так пристально и часто в последние два дня, как эту.
На этом фото Лиде 23 года. Чем больше я вглядываюсь в черты ее лица, тем больше мне открывается не только жизнь провинциальной девушки из маленького села в Новороссии, но целой эпохи - эпохи страшной, переломной, трагичной, которая назревала больше столетия; все это накапливалось не одно поколение, и вот вырвалось, выплеснулось кровавыми событиями октября 1917 года. Впереди ещё больше крови, войн, личных трагедий, трагедии целого народа и страны. А девушка задумчиво смотрит в неясное будущее, почти не думая о нем - в будущее смотрят только ее глаза (а, быть может, это лишь я так вижу, это в мире моих грез она такая?), а сама она переживает тщательно скрываемое волнение от близости дорогого ей человека, к чьему плечу она, прижавшись, чуть наклонила голову, и которого держит за руку. Фотография обрезана. Так обрезают фотографии разгневанные женщины после развода, на которых они запечатлены со своими бывшими, чтобы не оставалось никакой памяти, чтобы брошенные отцом дети не знали даже о его существовании, а не только как он выглядел!
Но здесь, вероятно, мы имеем другую историю: она, как известно, потом с ним, уже эмигрировавшим сначала в Бельгию, затем в Швейцарию, долго переписывалась. Он слал ей посылки, звал к себе, а она отказывалась. А наш дедушка Саша, ее зять (на фото именно она, моя прабабушка!), который незнамо с каких пор был в очень не добрых отношениях с тёщей, после ее смерти в 80-м году, старательно сжёг все её письма, фотографии, документы. Осталось каким-то чудом немного фотографий. Есть предположение, что раньше он или заставил ее отрезать изображение царского офицера, или сам тайно или силой это сделал - он очень боялся огласки, что узнают о ее прошлом: кто она сама, кто отец бабушки Тамары, то есть его жены. В сталинские времена это было опасно. Теперь, благодаря его усилиям и мы не можем узнать ничего наверняка, только догадки.
На фото можно разглядеть погон на плече. Ясно, что это военный. Мы знаем, что он был офицером царской армии. Фото было сделано 25 декабря 1917 года. 25 декабря - Рождество по старому стилю. Они встретились, чтобы провести этот праздник вместе. Может быть зашли в фотоателье, или пригласили фотографа домой - как мы знаем, ее отец был достаточно обеспеченным человеком, и лестница на второй этаж на заднем фоне вполне могла быть лестницей в их доме. Но может быть это его дом?
Им ещё предстоит встретиться - их дочь, наша бабушка, родится через год и полтора месяца. Но сейчас, возможно, они прощаются, потому что он уходит на фронт - то ли бить немцев, то ли уже появившихся красных, то ли банды украинских националистов.
Но меня в этой фотографии привлекает не история, а ее лицо. Чем больше я на него смотрю, тем больше в нем читаю: умная, образованная, хорошо воспитанная девушка - это на поверхности, но не это главное. Есть какая-то загадка. Не такая, как у Моны Лизы, другая. Но мне лицо Лиды нравится гораздо больше, чем лицо знаменитой супруги флорентийского торговца, или кем бы она там ни была, - его загадка глубже, тоньше, драматичней, в ней больше пространства и содержания: и пережитого, и того, что предстоит пережить. В её взгляде и облике можно увидеть и смирение перед неизбежным, уже случившимся, но ещё не развернувшимся в полную силу; и прощание с дорогим прошлым, которого уже нельзя будет вернуть; в её взгляде нет ни тени надежды, бледная обречённость и... переживаемое счастье в мгновении, когда можно держать любимого за руку - вложить в его крепкую ладонь свою хрупкую ладошку, прижаться к плечу, и почувствовать, как струится и стремительно тает этот краткий счастливый миг! И поэтому важно было запечатлеть его именно сегодня. Потому что другого такого больше не будет никогда... В этих, почти не уловимых, чертах лица и дополняющей его и придающей больше смысла, позе, не бедной, но простой одежде, скромных, но, возможно, не дешёвых украшениях, состоящих из ожерелья, бус и кулона, такая пронзительная глубина и многослойность... Можно погрузиться в неё и плавать в её океане, который так же глубок и столь же не познан, как мировой океан. Мона Лиза по сравнению с ней слишком бедна и мелка.
Загадка Моны Лизы - это банальное, всем известное женское "а вот и не догадаетесь, как я в следующий раз поступлю". Загадка бабы Лиды подобна библии - ее можно читать и перечитывать много раз, и всегда будешь открывать что-то новое, и чувствовать, что ты, сколько бы не силился, не достигаешь этой открытости, простоты и чистоты. Она - душа распахнутая настежь, как напишет вскоре Цветаева, и какой она была, и как потом о ней писали. А, кстати, они - ровесницы, Цветаева всего на полтора года старше. Наверняка, Лида читала ее стихи ещё в юности, и нашла, что они ей близки.
Только затем она повзрослела и выбрала другой путь. А Марина нет. Поэтому у Марины, занятой любовью и поэзией, дети умирали от голода, а Лида одна растила дочку. И вырастила, лишая себя всего, кроме книг.
Но это уже, как говорят, другая история.
Из-за этой встречи с портретом Лиды, страшно не повезло второму тому Пруста, который я взял с собой в поездку, потому что давно его читал, и никак не мог дочитать. Несколько дней я не брал его в руки, а потом, когда начал читать, то я уже встретился с Ней. А на тех страницах романа, что я читал, как раз было много про бабушку главного героя: и вот, едва я прочитывал, что та бабушка сделала вид, что с почтением относится к врачу, выписавшему рецепт, с благодарностью его приняла, а сама и не думала покупать ни одного из выписанных лекарств, и заменила их на диету и прогулки на природе, или на другой странице шла речь о бабушкиной комнате в гостинице в Бальбеке, как я больше не мог уже сосредоточиться даже на одном абзаце, потому что сразу вспоминал фото Лиды и думал о ней. О том, а как выглядела ее комната, или задавал себе вопрос, а как она относилась к врачам и медицине? Быть может мы: я, моя мама, все члены моей семьи заблуждаемся, считая, что это мы сами "такие умные", и самостоятельно с помощью опыта, исследований и экспериментов определили, что во многих случаях в болезнях не стоит обращаться к врачам, а надо доверять народной медицине, делать свои наблюдения, набираться опыта и доверять своей интуиции; может быть это отношение наследственное? И оно было предопределено? И если бы баба Лида в свои 85 не полезла среди ночи на табурет менять лампочку, а дождалась дня, попросила помощи, то она бы не упала, не ударилась затылком, то прожила бы ещё намного дольше; и мы бы успели вернуться с Камчатки и застали бы ее ещё живой; быть может спасли бы письма, документы и фотографии, и не дали бы деду всё сжечь, и сегодня лучше бы знали своих предков.
ПС: Было ещё одно, что привлекло мое внимание к этому фото дополнительно. Замеченное мною вдруг на этом фото (только на этом из всех фотографий Лидии Васильевны!) сходство отдельными чертами с моей племянницей, ее праправнучкой. И этих черт было так много, что я счёл сходство слишком значительным, чтобы оставить этот факт без внимания и его замолчать. Между ними сто лет. Сколько разной крови и генотипов были влиты. Но каким-то образом она протащила сквозь четыре поколения и сохранила свой облик в этой современной молодой женщине, которая, может быть, с этим и не согласится, и никогда не станет гармонизироваться с образом своей прапра(хотя, как знать?!), и в большинстве своих образов и состояний совсем не похожа на свою прапрабабку.Но я же как-то заметил это сходство? Значит оно как-то где-то мелькало?
И здесь вспоминается, что дети в разном возрасте в разной степени бывают похожи на своих родителей. То больше на отца, то больше на мать. То вдруг бабушка проявится в облике. И тут приходит в голову, что и все-все наши дальние предки содержатся в нас не только генами, но и потенциальной способностью иногда, вдруг, проявить свой облик наружу. Это значит, когда мы бываем мало похожи на привычных себя, в каком-то состоянии, то это значит, что это не случайно, это один из предков через нас выглянул на поверхность. А они все там. И ждут момента, чтобы хоть на миг, через форточку нашего замешательства, болезни, помутнения рассудка выглянуть наружу и хотя бы одним глазком посмотреть, каково оно, будущее!
28-30.06.2022 Платово-Новоазовск