Он жил под «Смерчем» и под «Градом»
Уже который год подряд;
Он называл всё это Адом.
За что ему весь этот Ад.
Он спал от взрыва и до взрыва
И часто вздрагивал во сне,
Был очень нервным и строптивым
Отнюдь не по своей вине.
Тропу войны и площадь Славы
Перебегал поджавши хвост
И мать, с не сучьей кличкой Клава,
Благодарил за малый рост.
Влип в переплёт, как рыба в сети -
Теперь не след вилять хвостом,
Кормили, правда, те и эти,
Но разве дело только в том.
Никто не хочет, даже люди,
За горсть тушёнки пропадать…
Но кто же их — людей рассудит,
И кто сумеет оправдать?