Утро морозное, тихое, светлое,
Хрупкое, словно зимою лоза.
Нежно светило над мёрзлыми ветками,
Светом лучистым, как милой глаза.
И, устремляясь на снежные полосы,
Там, где от взрывов чернели поля,
Слушало, как изболевшимся голосом
Тихо шептала родная земля:
- Ах, не грусти, лейтенантик израненный,
Грусть не должна быть в груди молодой,
Лучше вглядись в это утречко раннее,
Выпала честь тебе пасть под Москвой.
Видишь, как небо белёсое полнится
Красками жизни, не внемля беде,
Слышит оно, как с усердием молится
Мать твоя снова с утра о тебе.
Путь на Москву заслонили вы грудью,
В смертном бою не утратили честь.
Встань, лейтенант, рядом я и орудие,
Да, и снаряды, кажется, есть!
- Слышишь, враги, суетятся недаром,
Танки к атаке готовят опять
Бей их, родной, бронебойным ударом,
Я же морозом их стану встречать.
Встал лейтенант, словно витязь былинный,
Раны горели, как боя огни,
Шёл он к снарядам под всхлипы долины,
Глохнущей в грохоте вражьей брони.
Делал он всё, как земля попросила,
Бил в танки метко, к орудию встав,
Небо иконой над полем застыло,
Холодом жутким фашистов объяв.
Шкурой почуяв сей гибельный вертел,
Что был покрепче брони и преград,
Враг осознал: лейтенант тот бессмертен
И, всё, кляня, повернул вдруг назад.
Сила любви. Сила духа и слова,
Вера в величье родимой земли
В час испытаний – есть жизни основа,
То, что фашисты постичь не смогли.