Когда был я совсем малышом,
И носился ещё нагишом,
Я не знал ничего про смерть,
И не видел невинных я жертв.
Беззаботное было то время,
Но затем я познал смерти бремя.
И вопросом её появления
Занялся, к своему удивлению.
Я пытался понять, почему же
Захлебнётся порой кто-то в луже,
Попадёт кто-то вдруг под колёса,
Ну а кто-то – по прихоти босса.
Есть возможность ещё отравиться,
Из-за грустной любви удавиться,
Стать приманкой для серых волков,
Пострадать от дурных кулаков.
Можно также в самолёте разбиться,
Встать на бомбу и в пыль превратиться,
Задохнуться под снежным покровом,
Потеряться в пути тупиковом.
Быть убитым в ночной перестрелке,
Откопать скорпиона в тарелке,
Быть убитым электрическим током,
Свернуть шею во рву неглубоком.
Можно с крыши вместе с ветром сорваться,
«Мокрым местом» на асфальте остаться,
А ещё есть мильон ведь болезней
Или можно наткнуться на лезвие.
Я пытался понять, почему же
Захлебнётся порой кто-то в луже.
Кто-то тот, кто был другом хорошим,
Он из тех, что вам сразу поможет.
И отец он, и муж был отличный,
Да и в целом персона приличная.
Только как-то вот так получилось,
Такой странной его гибель случилась.
А ещё – почему часто дети
За грехи своих предков в ответе?
И, болеют они, и страдают –
Ничего кроме боли не знают.
Ну а те, кто творит только благо,
Умирают от смертельного рака.
В двадцать пять или, может быть, в тридцать
У них столько печали на лицах…
Ну а те, кто все войны устроили,
Будто бы секрет смерти освоили.
И живут, и смеются, рожают –
Свой порочный род продолжают.
Не страшны им ни небо, ни люди,
Ну а кто «саму светлость» осудит?
Если сам Господь-Бог молчит даже,
Справедливо то кто их накажет?
Так пытался понять я смысл смерти,
Но его не нашёл я, поверьте.
Да к чему, ведь всё в жизни – случайно,
Не понять нам природные тайны.
И ведь правду сказал Андре Стандер,
Знаменитый своей грозной бандой:
«На войне и средь звёзд в Голливуде
Умирают всегда не те люди».