Три лучших друга в русской бане
Однажды время провели.
В парилке встретились три грани,
Три вида жителей земли.
Один припёр щедрот навалом,
Дубовых веничков настриг,
И в каждом проявленье малом
Донельзя первый был велик.
На стены понавесил травы,
Швырял на камни H2O.
Из кожных пор потоки лавы
Ещё до бани из него
Струились.
Сделался он прыток,
И время не терял зазря,
Лечебный притащил напиток,
И после долгих банных пыток,
Уныние в друзьях узря,
Разбрызгался душевной влагой,
Поставил всем по паре клизм,
Блеснул безумьем и отвагой,
Закончив вечер длиной сагой,
Про альтруизм и банный лист.
Другой, подобный яме стылой,
Таскал коврижки про запас,
Сидел чванливым и унылым,
Считая белый свет постылым
Свечением в разрезы глаз.
Он и болтал-то неохотно,
Не то что веничком махнуть,
Зато глазницы залил плотно,
Пропарил организм добротно,
Пол-литра с (лишком) взяв на грудь.
Когда закончили паренье,
Когда их первый отпустил,
Он всё ж проникся вдохновеньем,
И с недоеденным вареньем
Облезлый веник прихватил.
Ушёл, не попрощавшись даже,
Тая в душе мечту о том,
Как на залитом солнцем пляже
Он будет фреш хлебать из чаши
Ненасыщающимся ртом.
А третий в этой банной сходке
Следил за первым и вторым.
Не съел икры, не выпил водки,
Не плёл берёзовые плётки
Не парил мозг, чей нынче Крым.
Он, будто в снайперском прицеле,
Следил за парочкой дружков,
Следил, как те пыхтя потели,
Как испарения летели,
Из тела вырвавшись оков.
Следил, как первый бил баклуши,
Как нервы всем второй мотал,
Он, видя не тела, а души,
Не ел, не пил, не пел, не слушал,
Как будто вовсе был не там.
Сорвался, лёгкостью объятый,
Не тронув пищу на столе,
И воспарил, дружок крылатый,
В лазурный вечер кудреватый,
Напарив пару на земле.