Она была мухой ничем неприметной,
Поэтому всем наровила она
Куда-то усесться и пренепремеменно
Замеченой быть, чтоб слышна и видна.
В углу возле входа мрачный и тёмный
Плел сети старательно тихий паук.
Он многих сгубил цветных, монохромных
Различных летающих тварей и мух.
И муха однажды пикируя лихо
Повсюду где видят все пять её глаз
Попалась в паучью сплетёную тихо
Она паутину, но всё ж сорвалась.
Паук уж давненько приметил невежу
Назойливо-наглую принял как цель!
Старательно плёл паутину-надежду
Её размещая на каждую щель.
А муха резвилась дразня виражами
На зависть паучью кружа серпантин,
Скрипичным звучанием слух раздражая,
Вводя в резонанс струны всех паутин.
Однажды дверь в доме была приоткрыта
И муха исчесла бесследно, совсем.
О, как пауку стало нудно и тихо
И как этот дом без неё опустел!
"Ну что теперь, право, ну муха и муха!?"
Прокручивал снова и снова паук,
А сердце стучало в агонии, в муках...
"Я сыт мошкарой и не нужно мне мух!"
Окно приоткрыто, влетает кто хочет,
Ведь тварей крылатых довольно кругом.
Мечтает и молит паук, что есть мочи:
"О, муха, лети и вернись в этот дом!"
За окнами стало вдруг хмуро и сыро.
Дождь грустно закапал затем зачастил
И вдруг что-то быстро с заливистым вжиком
Влетело и тут же ожил арахнид.
"Ах, муха! Дождался, вернулась неужто!"
Все лишние сети снимая с щелей.
"Ах, муха, ты станешь моею любовью, подружка?"
В сердечных признаньях рассыпался к ней...
"КруЖила, Жила, наслаЖдаясь цветами,
Пила я нектары, варенье и мёд!
Но всеЖь не хватало мне вас и шелками
Мне больше никто сарафан не сплетёт..."
Трещала печурка, поленья горели,
Теплы и спокойны теперь вечера.
Паук вместе с мухой тихонько сидели.
Она ему пела, он ей подпевал.
©Алексей Дац