В стрёкоте кузнечиков из Брамса
и задирой распустивши чуб,
вволю День напелся, наигрался,
полный пуританства и причуд.
Гладко шёл,
и поперёк
и в пику,
злил до слёз
и радовал до слёз,
как гипноз мальчишеских каникул,
как космогонический наркоз...
В небе шрам былой грозы излечен,
горизонт пролит от сих до сих.
И в Предместье
весь в сирени Вечер
кроток и провинциально тих.