Среди имён довольно интересных,
У птиц, что люди им дают,
У юркой птицы и известной,
Названье есть - сорокопут.
Открывая подоплёку имени,
Истину нежданную постиг,
Из воробьиного, сорокопут - есть племени,
А «пут» по-славянски – палач и мясник.
Внешний вид обманчивый и кроткий,
Только клюв-крючок, как у совы,
У хищной птицы в избытке и сноровки,
Хватает птиц в полёте, лапами зажав у головы.
С добычей подлетает к колючему кусту,
На острый шип её умело насаждает,
И, несмотря на связи по родству,
Как мясник её мгновенно освежает.
Неприметный, мелкий по размеру,
На хищника не схожий, ни на йоту,
Садится в стайку воробьиных, и по вере,
Не ведают они, что он ведёт на них охоту.
Нет у сорокопута коварного, как у хищника примет,
И он, блуждая в стае, выбирает себе добычу на обед.
Когда в лесу непроходимом,
На сучьях есть – останки птичьих туш,
Тут был сорокопут – и жаждой нестерпимой,
Птичка-палач, творил убийства – скрывшись в глушь.
А в остальном, каноны птичьи соблюдая,
Сорокопут, на зимовку улетает, в южные края.
Вот и завершилась, история такая -
Про птичку – потрошителя размером с воробья.