Каким-то образом
Две трепетных души
Двух ярких личностей
Смогли соединиться
В портрете Брюсова...
Что создан в...психбольнице...
В судьбе обоих
Ничего не разрешив!..
18.07.2015.
Мне интересно было
Проследить
Чрез призму этого
Последнего портрета...
То, что скорей духовно,
Чем предметно...
Двух гениев связующую
Нить!..
17.06.2022.
Один из последних портретов, исполненных Михаилом Врубелем в клинике доктора Ф.А. Усольцева, по заказу Н.П. Рябушинского для журнала «Золотое руно» (1906, № 9). В конце февраля 1906 года художник слепнет, но, до этой трагедии, в несколько сеансов работает над портретом Валерия Брюсова, поэта и одного из основоположников русского символизма. В письме к своей жене Надежде Забеле (от 14 января 1906 года) Михаил Врубель так описывает впечатление от портретируемого: «это очень интересное и симпатичное лицо: брюнет с темно-карими глазами, с бородкой и с матовым бледным лицом: он мне напоминает южного славянина, <…> Инсарова, <…> Я работал три сеанса: портрет коленный, стоя со скрещенными руками и блестящими глазами, устремленными вверх к яркому свету». Предполагалось, что портрет будет выставлен вместе с другими произведениями художника «в Париже в Salon des Independents».
Поэзия Брюсова находит отклик в душе художника. В одном из писем Врубель замечает: «В его поэзии масса мыслей и картин. Мне он нравится больше всех поэтов последнего времени» ([Москва. Январь - февраль 1906]). Сам поэт в очерке «Последняя работа Врубеля» так описывает процесс создания портрета: Работу над портретом Брюсов описывал так:
"Вот отворилась дверь, и вошёл Врубель. Вошёл неверной, тяжёлой походкой, как бы волоча ноги. Правду сказать, я ужаснулся, увидя Врубеля. Это был хилый, больной человек, в грязной измятой рубашке. У него было красноватое лицо; глаза — как у хищной птицы; торчащие волосы вместо бороды. Первое впечатление: сумасшедший! <…> В жизни во всех движениях Врубеля было заметно явное расстройство. Но едва рука Врубеля брала уголь или карандаш, она приобретала необыкновенную уверенность и твёрдость. Линии, проводимые им, были безошибочны.
Творческая сила пережила в нём всё. Человек умирал, разрушался, мастер — продолжал жить.
В течение первого сеанса начальный набросок был закончен. Я очень жалею, что никто не догадался тогда же снять фотографию с этого чёрного рисунка. Он был едва ли не замечательнее по силе исполнения, по экспрессии лица, по сходству, чем позднейший портрет, раскрашенный цветными карандашами"
Казалось, что впереди – успех и несомненное признание гения мастера. На адрес клиники доктора Ф.А. Усольцева 1 февраля 1906 года Михаилу Врубелю была выслана телеграмма: «Празднуя выход первого номера «Золотого Руна», пьем за ваше здоровье. Рябушинский, Брюсов, Белый, Грабарь, Миллиотти, Виноградов, Кузнецов, Феофилактов, Воротников, Петровская, Тароватый». Но, по свидетельству Е.И. Ге, «новое страдание шло с ужасающей быстротой. Он еще работал над портретом – и, кончив, уже почти не видел своей работы» (очерк «Последние годы жизни Врубеля»).