Чернильными пятнами кроется чистый
пергамент ,
На кафеле, ночью , средь ясного неба
и грёз ,
Простуженный голос молчит , обитая за
гранью,
Царапает с нежностью воздух, уставший
от проз.
Заполнится лист очертанием слов, что
в тумане ,
Стирают из памяти брешь монолога
внутри ,
А голос промолвит последнее сердцу
признанье
Отчетливым скрипом моей не остывшей
руки:
«Что все мы «от нечего делать»-отныне-
«Поэты»,
Что пачкают чувствами желтыми листья
весны.
Сжигают закат, обретая с полудня
рассветы ,
И внемлют глазам никому неизвестной
любви .
Сбежать бы в февраль и достать бы чернил ,
чтоб заплакать ,
И выйти из комнаты ,сделав осознанный
шаг,
Свершая ошибки , упасть в беспробудную
слякоть ,
Чтоб голос звучал среди скомканных мною
бумаг.»