Двенадцать дня – из Петропавловки стреляет пушка.
Приникли к стенам и дверям, готовы слушать.
Табу совсем не про тебя – "да пусть, не жалко":
шаббат, хоть чем-то занята должна быть коммуналка!
А я, растерянный, пытаюсь не мешаться под ногами,
в дурацких трениках с лампасами.
А ты... а ты нагая.
При свете дня ещё непритязательнее обстановка.
Мне очень хочется тебя обнять, но так неловко.
Не только мне – большое зеркало в углу глядит угрюмо
на колченогий стул, что служит вешалкой костюму.
Вчерашнее шампанское опору отыскать не помогает –
смеюсь над шутками своими же.
А ты... а ты нагая.
Сумела все же убедить, что так, во все глаза, глазеть негоже.
Гуляет солнце по моей небритой роже –
нетерпеливо жду, когда позволишь повернуться, –
двор дышит терпкой парфюмерией оранжевых настурций,
гудит сосед – пузатый шмель, хранитель идеальной клумбы...
Я возвращаюсь медленно к тебе – встречаешь поцелуем в губы,
взмывают волнами и с шумом ниспадают шторы.
Все будет хорошо, на глубине меня не обнаружат штормы!
Коралловые блики легче легкого, подобны кружевному оригами,
в ладонь случайно залетевшему.
А ты...а ты нагая...
Илл.:Л.Пастернак – У Окна. Осень.1912
Лаборатория синтеза-8. Рената и Ренат
Выход Из Под Контроля
http://stihi.ru/2022/06/15/1883
Рената Муха:
"Я никогда не видела Окружности
Такой безукоризненной наружности."
Ренат Гильфанов:
"И милая дева затеет возню,
давая понять, что грядут стенанья.
(В такие часы для мужчины ню —
единственно важный объект вниманья.)"