Колодец, колодезь - тугой, задиристый вороток.
На заглохшей вишне варАкушки радужный передник, шильцом костяной роток.
За водой, за водой ступай не с коромыслом - с громыхающей тележкой на переду;
покачу, устану, потопчусь, с ноги на ногу перемнусь и опять пойду.
Всё по улице щебенИстой, шершавой, кривой, рябой,
да на два поворота и свернуть в проулочек ничей, немой.
За водицей на помывку посуды; абы какой, под солнечным пеклом, слезливый душ.
Голытьба городская сезонная, призванная землёй на зеленнОй приварок, ягодно-овощной куш.
За забором полуистлевшим, уж и не припомнить именно чьим,
тёти Таи, не то - Полины ( и имён-то не удержать сквозным решетом) расчехлим
всю посуду свою: сквозь воронку полнься, текуче теснись, тяжелей.
И ходил бы чаще, да не пить тебя, не чаёвничать - за перебор солей.
Да и мыло в тебе не мылится, если уж по-честному, ни черта;
так себе постирушка - колгота, несуразица, одна маета.
Эх, земля, землица - солончак, известняк,- скудота, беднота, суета сует.
Что чужой колодец, что свой, - всё впустую, плюнь, на нет и суда нет.
И воды-то в ней для жизни не устающей - всего на вершок.
И войти в неё на древесный корень - не можется... Так - на травяной корешок.