Плавной грусти переливы,
взмахи вёсел, плеск и пенье –
это вольное скольженье,
эти смежные мотивы
невозможных предсказаний –
чуть трезвее, чуть сохранней,
чуть покрепче, на плаву
я опять переживу.
Я опять плыву на лодке,
мачта – в небе посерёдке,
там сверкает трын-трава,
пилят на зиму дрова,
возвышаются деревья,
совершаются кочевья
широко, без дураков
(или с ними – мир таков!)
Я опять смотрю на сосны:
день июньский, зной несносный;
это дежавю излишне,
эти ритмы рвутся выше,
словно всколыхнулись разом
неотвязным парафразом,
словно шрамы мне вспорола
память сердца – баркарола.
Худ. Глеб Голубецкий