Война идет, и мы черствеем -
Черстветь мы здесь, в Москве, умеем,
И окна Овертона шире
Всех рам и стен в моей квартире.
Москва не помнит звук сирен,
Тягучий, вязкий, как трясина,
Здесь не визжит надрывно мина,
Вгрызаясь жадно в камень стен.
Москва не хочет про войну,
Наш город мирен, сыт и весел,
Среди пустых попсовых песен
Про смерть не слышно ни одну.
Я всматриваюсь людям в лица,
Они надменны и спокойны.
Нас не колышат ваши войны,
Вы не могли бы удалиться?
Я в зеркало гляжу устало,
Еще в нем вижу человека,
Уже без цели и без века,
И человека стало мало.