В прохладных лепестках простыней
Мой нежный прячется бутон от света.
Рабочая стужа - вернуться бы скорей,
Защитной злобы снять обручи кастета.
Тридцать шесть тысяч бесконечных секунд,
И двадцать пять километров бесполезной дороги,
И десять тысяч хмурых городских паскуд,
А на ладонях маршрутных поручней ожоги.
Там в простынях прохладных сейчас
Закутаны Луна, Венера и Юпитер.
Я впервые не скрываю от космоса глаз,
Впервые вместо треков голос на репите.
Моя катана. Мое мачете. Мой стилет.
Режет и рубит пресную будничную прессу:
В палева прорубь губами - твой ответ,
Там бы остался, но целую работы метрессу.
Мой кропотливый оверлок.
Столько швов на душе аккуратно наложенных.
Мой вовек любимый алый лепесток,
Никогда больше тлёй не будет обожранный.
Я люблю тебя. Грязным, побитым,
Подъездным, пропитым, но тёплым с тобой.
Любить - быть тобой всегда перекрытым.
Кривой сленг, в чистом разуме - ты пожалуйста стой.
Тридцать шесть тысяч бесконечных стлели:
На ладонях маршрутные отпечатки.
Тороплюсь в объятия рая метели,
По тоскливо-дождливой брусчатке.