***
В голых дворах, в проулках спящих
нет никакой тебе услады –
только смотреть на дождь, скользящий
в белые фалды снегопада.
Вновь безъязыкой Филомелой
ливень повис в ночных березах
инеем белым, белым мелом,
белой шугой, сковавшей слезы.
Прочь, белоснежный ткач невзрачный;
прочь, колдовской; прочь, неумелый.
Что было музыкой прозрачной
стало сплетённой плотью белой.
Время тая в сенном мгновенье,
стёр и вернул по-детски внятно
в инее слов, в ледовом пенье –
невозвратимое в возвратном.