Пётр Вячеславович весь продрог. Хотел сесть в маршрутку, а места не было, забрался в автобус, там просторнее. Дождь хлестал, как бешеный, ронял крупные капли на ослабевший зонт. Он прятался под ним всё время, пока не добрался до остановки. А теперь оказался в тепле. Сразу захотелось съесть какую-нибудь булку и выпить кофе.
В душе был беспорядок – непутёвый сын набрал кредитов, а ещё разбил его машину. Вскрыл замок от гаража, ключи от машины имел при себе. Поехал к дружкам. Стали они гоняться там, время было уже за полночь. Да и врезался в столб; хорошо ещё, что сам выжил, а то на тот свет мог бы угодить.
Пётр Вячеславович всплакнул бы с удовольствием, да только личина мужика не давала выжимать из глаз слёзы. С женой разруганы были уже неделю. Хоть на стенку лезь от тоски! И зачем только он женился на этой вредной бабе? Да ещё родили детей... А дети непутёвыми стали. Два сына. Как после армии пришли, в разгул ударились…
Что-то кольнуло сердце. Он глянул с тревогой на кондуктора. Вдруг приступ хватит… Стараясь не думать об этом, он поглядел в окно. Дрянь, а не погода! Дрянь!
- Да что вы расшумелись-то? – сердито пробормотал он, обернувшись на прыщавых юнцов. – На весь автобус шумите! Это общественное место. Надо уважать окружающих людей. Вы не одни, молодёжь.
- Дядя, заткнись! – выпалил высокий. – Много хочешь!
- Эй, господа! – окликнула их кондуктор, и близко сидящие пассажиры укоризненно покосились на подростков. – Как это вы с взрослым человеком разговариваете?
Тот, что поменьше был, хмыкнул:
- Пойдём отсюда, Серый. Не дают поболтать даже.
- Пойдём, - ответил тот и добавил: - А ты, дядя, успокойся.
- Знаете что! – начал было Пётр Вячеславович. – Хулиганьё уличное!
Но женщина средних лет в платке остановила его:
- Дядечка, да ладно вам. Что вы со шпаной связываетесь! Вы – человек мудрый, вижу. Ну, настроение у вас плохое. Бывает. Не обращайте на них внимание.
А подростки, тем временем, подошли к дверям и вышли на остановке.
- Бессовестные, - ругнулась кондуктор. – Совсем не уважают старшее поколение. Как их мамки воспитывают-то? Как? Небось, всё время на работе, а они шлындают, где хотят, в школу не ходят.
Пётр Вячеславович опять ощутил боль в сердце.
- Вам плохо? – спросила женщина в платке.
Уткнувшись взглядом в пакет с покупками, лежавший у её ног, он произнёс:
- Ну, как вам сказать! Я знаю, у каждого своя собственная жизнь. Вот мы едем сейчас в транспорте, и каждый думает только о себе, как бы доехать, как бы приготовить ужин и так далее. И меня это ранит, если честно. Но тут я увидел вас, а точнее, услышал. И вижу, у вас доброе сердце. Понимаете, у меня чёрная полоса в жизни. Всё плохо. Вот и сердце даёт о себе знать.
- Давайте выйдем на моей остановке. Зайдёте ко мне. Я вам сделаю укол. Дело в том, что я работаю медсестрой в больнице.
- Но как вы пустите в свою квартиру чужого мужчину? Вы ведь совсем не знаете меня.
- Да ладно вам. Глупости всё это. Сделаю укол, и вам будет легче.
Скоро они вышли, он помог ей дотащить пакет с продуктами, а она взяла его зонтик…