…широкие мазки кальянной кисти –
и невесомый лабиринт в груди,
из кипарисовой колоды листьев
мясистый жрец заутреню гудит
на мамонтовом хоботе, и маски
вращаются по абрисам гостей,
нездешних глаз гранатовой окраски
венерины орбиты в темноте,
на мрамор щек, изъеденных проказой,
оливковая падает ладонь –
разгадывать морщин сухие пазлы,
душить нечеловеческий огонь;
души заретушированный образ
роится светлячками за спиной,
сокрыв под капюшоном лики кобры,
и темнячков беснующийся рой;
пульсирует свинцовая пилюля
в зените карстового нёба, ты
как будто в море – голем на ходулях,
идешь по зову солнца пустоты…