Вот и разрешился дом от переросшей рассады;
выпростались подоконники из-под целлофана и торфяных горшочков,
послематчевым футбольным полем, наконец, объявился стол.
И теперь свободе удержу нет, руляжу, тиражу и сладу.
Май оледенелый, перестоявшую не замай просрочку
длиннотелых дебрей, где всяк - дистрофик; что лист тщедушный, что и нитяной стебель-ствол.
Ничего-то другого не потребно нам, отродясь, и не надо,-
прикопать помидорный, огуречный кусток-черешок вповалку ль, по стойке " смирно ";
в супесь, суглинок, подзол, жирующий чернозём: у кого что есть.
Выгружай, Серёга, корыта, тазы, коробки и прочая - вон с рассадой.
Не пора ли - в народ, к сохе? не всё ж - воспарять заоблачно, да надмирно.
Уж не можно лопате с граблями занозистым, поплевав на ладони, хвалу не воздать и честь.
А коль пальцами не раздвигал земляную плоть под семя, не то - под корень,
а когда не высматривал, страждущий спелости, бок алеющий, не шукал огурца на грядке,
что и скажешь нетривиального? Лишь - дашь петуха, стрекозлом по верхам скользнёшь.
По лекалам и чертежам непотребного сконструирован, скручен, скроен,
свой глагол, леденить и жечь приставленный, пролепечешь вряд ли;
одному пустому флагштоку без хоругви-знамени присягнёшь.