Может быть, мир, исчерченный полосами отчаяния,
Нуждой, стремящейся к похоти и обжорству,
Достоин лишь боли, злости и одичания.
Полёвка застыла в травах, а рядом - пустые вёрсты.
Лишь птицы поют раскатисто да небо синью величится,
И нет ни одной могилы, чтоб крест отмечал покойника.
Тишь на Земле раскинулась. И, верно, простая истина:
Без грубости человечины в мире много спокойнее.
Мы созданы по подобию, но в схватке с веками прошлого
Жесткостью, злостью, яростью, как шерстью, мы утеплились.
И сердце, в железном коконе, на волю напрасно просится;
Давно уже океаны в кровавую пену сбились.