Вот вобью себе в голову, что мне непременно ЭТО надо. И ведь приходит в руки. Или приходит, но другое, стирающее беспокойство по поводу ЭТОГО.
Лет десять назад в кубанской станице угостили меня конфетами «Машка на юге». Вкус не особо поразил, признаться, но название…. Вернувшись в Геленджик, заходила в магазины как бы и без надобности, и чуть ли не с порога спрашивала у кассира или продавца: «У Вас есть конфеты «Машка на юге?» «Нет, – отвечали мне работники торговли, враз возвеселившись, – но зато у нас есть конфеты «Мишка на Севере». Машка на фантике, кстати, была живописана в образе юной белой медведицы, облачённой в папуасскую юбочку, и эта пухлобёдренькая прелестница в полётном подскоке отправляла в небо (или принимала из) белый же в разноцветный горох мяч. Почему-то образ Машки на юге прижился в моей памяти как спичечноногая Масяня со ртом до ушей, и несколько раз приходилось этот ложный образ развеивать, заглядывая в интернет.
Продавщица конфет на геленджикской ярмарке выходного дня пролила свет на мою великую конфетную проблему, объяснив, что в Краснодаре Машку можно купить, но в Геленджик её не завозят из-за краткого срока хранения по причине кокосовой стружки, в которой могут зародиться мошки. Не знаю, так ли это, но я подуспокоилась, и лишь раз потом машконаюжное волнение во мне всколыхнулось, когда из станицы прислали мне в Якутск пару упаковок с Машкой на юге.
В той же станице увидела я торговый центр, называющийся ну прям для меня, северянки, «Северное сияние». Как было не зайти?! И сразу попала в отдел игрушек, и неожиданно для самой себя спросила: «У Вас есть Карлсон?», возвесилив и эту продавщицу: «Да, есть, и он у нас разговаривает». Вдавив в игрушечное брюшко кнопку для пропеллера, услышала я невозможно родной голос слегка придуривающегося Шерлока Холмса (Ливанова): «Да я ещё и талантливый!». Ну, конечно же, вышла я из «Северного сияния» вместе с наглой и прекрасной толстощёкой маленькой фантазией, неся это не в меру упитанное созданьице «на ручках». Живёт маленькая фантазия у нас в Якутске на кухонном диване и время от времени произносит вызываемые той же кнопкой для пропеллера очень приятные слуху слова: «Малыш, со мной не соскучишься!», «Спокойствие, только спокойствие», «А мы тут, знаете, всё плюшками балуемся». Ну и ещё много чего. И даже заводит мне из брюшка «Вдоль по Питерской». Ну я и выплясываю с ним по кухне, обречённо играя роль Фрекен Бок. Куда деваться?
«У Вас есть брюки карго?», – ещё спрашиваю я время от времени в поездках. Сын мой носит только такие, и не всегда в Якутске они ему приходят в руки. Или в ноги? Проезжая по дорогам Италии, иногда дико вскрикивая от восторга при очередном открывающемся невероятном виде, заучивала я эту фразу на итальянском, и ведь продавцы меня понимали. Спрашивала примерно так (по-итальянски уже и не помню): «У вас есть брюки для моего взрослого сына, плотные, с карманами по бокам?» Поторговавшись в магазине какого-то маленького городка, снизив цену почти вполовину (обучил этому искусству в самолёте итальянец, говорящий по-русски), купила я, гордая собой, сшитые в Италии штаны а ля пилот военно-воздушных сил США. Неописуемые! Ребёнка не устроила посадка, ещё что-то, и штаны остались при мне, несколько ушитые. Теперь они входят в одёжный комплект, представляющий что-то вроде микса милитари со стилем Дайан Китон в фильме «Энни Холл».
« У Вас есть терракотовое платье?», – спрашивала я в прошлом году с порога в геленджикских магазинах. «Терракотовое ей подавай», – услышала как-то в спину. Но разве это меня могло расстроить или остановить?! В одном магазинчике, в котором, конечно же, была распродажа, ответила мне милейшая продавщица: «Терракотового нет. Но для Вас всё же кое-что есть». И вынесла прелестное платье, без рукавов, белое, в горох пудрового цвета (до сего момента и не знала, что этот цвет так называется), на несколько размеров больше моего. Осторожно усомнилась. «А Вы наденьте». Облачилась в этот легчайший квадрат, завязала вкруг головы пояс на скромный такой сбоку бантик. И – «моё-моё-моё!!!» – возликовало принаряженное тело. Назад, в 60-е! Back to the 1960s! … «По переулкам бродит лето, солнце льётся прямо с крыш. В потоке солнечного света у киоска ты стоишь….». И побежала, но не к киоску, а на ярмарку мастеров, неподалёку, к Марине, и купила у неё дивные серьги и браслетик из пепельно-розовых камешков. И мечта о терракотовом платье меня легко так отпустила. Да кто знает, может, оно ещё придёт ко мне, ведь, как говорила несравненная Фаина Георгиевна: «Всё сбудется, стоит только расхотеть!»
«А у Вас есть конфеты «Трамвайчик», – в том же сентябре 2020-го спрашивала я, так же с порога, в магазинчиках, на ярмарке и на рынке Геленджика. По памяти 2019-го, когда, как кобра под дудку, застыв, заворожённо смотрела, нет, – не в вазочку (не было), а в суповую тарелку, полную конфет, запечатанных в глухие фантики со светло-зелёными трамвайчиками, похожими на карету («Лишь зелёная карта мчится-мчится в тишине, в серебристой вышине»). Да нет, скорее всё же похожими на тарантас, но песенки про тарантас я не знаю. И проезжали-проплывали мимо глаз, в серебристой вышине, все мои трамвайчики. «Да вот почему-то не было «Трамвайчика» в этом году в Геленджике вообще», – так отвечали продавцы, добавляя: «Многие спрашивают». Да да, нас много таких, любящих трамвайчики, очень много, очень любящих.
Ну а напоследок хочу вам пересказать маленькую историю, услышанную от моей знакомой. В 60-х годах она приехала в Якутск из Москвы. Геолог, романтика Севера, и подзаработать тогда можно было здесь. И остро ей вдруг захотелось печёночного паштета. Зашла она в деревянный магазинчик-избушку, где сидела одна-одинёшенька скучающая в отсутствии покупателей продавщица. «У Вас есть печёночный паштет?» – спросила Мария Ивановна. «Печёночного нет», – ответила продавщица. «А какой есть?» – «Никакого нет».
Вот, собственно, всё.