Страна так веря в справедливость, взорвалась яростью сполна.
Но потеряла человечность, ведь гнев застил глаза.
Уверенно шагала в пропасть, ей руку подал Сатана.
Здесь правосудье вне закона, уж не помогут тормоза.
Народ в уверенности полной, что гнев их праведен и чист,
Крушил друзей своих и братьев, "слава героям" бросив клич.
Тогда ещё никто не понял, в стране у власти стал нацист,
И пропаганда лучшей жизни, не даст им истину постичь.
С лёгкой руки "большого брата" меняли счастье на гроши.
Не понимали путь сей в пропасть, а на ушах полно лапши.
Предав наследие, плевали на подвиги своих дедов,
Историю переписали в угоду западных дельцов.
Нацист, кондитер, следом клоун, но неизменен путь увы:
Топить в крови кто не согласен, не важно - дети, старики.
И вдруг забрезжила надежда, сменили ружья на слова.
Переговоры, перемирье, но кончилась лишь первая глава.
Шло время, бой не прекращался, а ненависть людей росла.
И договор не выполнялся с упрямством старого осла.
Прости, сестрица Украина, слов больше нет у россиян.
Похоже только грубой силой, исправить можно сей изъян.
Приказ зачитан всему миру, и мы под Киевом стоим.
Всего два дня как обещали, но жизнями их дорожим.
Старались не стрелять напрасно, чтоб мирных граждан сохранить.
Но Шут решил, что это слабость, приказ отдал ракеты запустить.
Ирпень в труху, разбита Буча, и в Киеве дом едва стоит,
А всему миру вдруг посланье: Россия наши города бомбит,
Но бравый лётчик - "Призрак Киева" на страже неба день и ночь,
Он сотнями сбивает орков, и быстро улетает прочь.
Затем Змеиный остров взяли, там дюжина бойцов легла,
Корабль матом посылала расставшись с жизнью навсегда.
Но правда выплыла наружу, в плену охрана вся жива,
И позже по домам вернулись, не дюжина, а восемьдесят два.
И призрак оказался ложью, и банкой помидоров сбили дрон,
Но правду быстро задушили, не мог же ошибаться Гегемон!
Опять попытки договоров, опять пустили пыль в глаза,
Любое наше соглашенье считают слабостью, поверьте зря.
Нацистов полчища, как трусы прикрылись спинами людей,
Почти разрушен Марииуполь, террором этих сволочей.
Всех жителей загнали по подвалам, и запрещали выходить,
Тех кто пытался расстреляли, пытаясь русский дух сломить.
Но их самих согнали в Азовстали, и те кто выжил там сдались.
В ООН эвакуацией назвали, капитуляцию нацистских крыс.
Так испугались их историй, что на допросах могут всплыть,
Приказ отдали бить всех разом - в тюрьму ракеты запустить.
Да, были наши пораженья, крейсер Москва и Крымский мост,
Хохол был рад, гулянки, пляски, и даже поднимали тост.
Но в небо взмыли наши птицы, с калибрами наперевес,
И самый настоящий ужас принёс с собой Армагедон с небес.