Утром чернила кончились – хоть молчи.
Слушай, как улицы после дождя щебечут.
Дом, что напротив, привычен, угрюм и клетчат,
Сложены скучной мозаикой кирпичи.
Серое небо напомнит края родные,
Те, до которых – тысячи световых
Вёрст, и снега пустынь, слова пустые –
Слишком неоднозначные для живых.
Что мне слова – я уже не держусь за них,
Воздух губами хватаю – и сам прозрачен,
Все мы – слова, и уже ничего не значим,
Больше не будет хороших или плохих
Дней и ночей – только серое постоянство,
Сон в ожиданьи последнего рубежа.
Помню, однажды когда-то мне стало ясно:
Надо бежать от себя. И я убежал.
Скрылся в тумане мутном, неразличим,
Неотличим ни от кого другого,
Прежнего пережить не желаю снова,
Выводов не хочу, не ищу причин.
Ветры меня переменчивости учили,
Горные реки – холодности воды.
В бездну от прошлой жизни швырнул ключи я,
Волны с песка слизали мои следы…
Что там – чернила кончились… Нет вина!
Нечем залить, заполнить внутри пустыню,
Может, я знал всегда, что во мне остынет
И обмелеет тревожная глубина.
Может, предощущал, что останусь вне я,
Сам себя запер в клетке бетонных стен.
Сердце тоски не чувствует, каменея,
Видимо, именно этого я хотел…