Темно в подвале, освещает лишь
Одну фигуру: нерв и театральность.
И не понять, то сон или реальность,
И то ли Петербург, то ли Париж.
Мазками, нежно, импрессионистски,
Во взгляде, стати и полуулыбке,
В изгибе брови и изгибе шеи гибкой
На сцене оживает вдруг Вертинский.
Как руки взвились, и опали, и вспорхнули,
Как билась жилка, как белела кисть в перчатке —
Таким Париж остался на сетчатке:
Брель. Азнавур. Пиаф. Монтан. И Улли.
20.05.2022