Под сводом летнего кафе, огнями залитой веранде,
Играл негромко Джо Дассен, веселый доносился флирт.
Я молча время коротал, невольно предавшись отраде,
Лишь пригубляя, втихаря, из медной фляги чистый спирт.
Она сидела в уголке, болтая с кем- то по ватсапу,
Ее французский разговор так мягко в воздухе порхал.
- Наверно с кем- то о любви? Улыбчиво и ворковато-
Подумал я. И к ней подсел, без приглашенья, как нахал.
-" Бонжур, мадам!"- сказал я ей." Давайте с Вами поболтаем!
О чем угодно- о любви, о музыке и о цветах.
Я заглянул в ее глаза. О, этот взгляд необитаем.
Неясно, что он выдавал:
Внимание? А может страх?
Она сказала мне что, мол, совсем меня не понимает,
Что, мол, находится в гостях, а завтра следует в Марсель.
А я ответил, что она, раскрыла мне ворота рая,
Что я сгораю от любви, аж, на виду планеты всей.
Тогда, с улыбкою, она заговорила о приличьи,
Что из порядочной семьи и с первым встречным не пойдет.
А я ей тихо прошептал, что мне она небезразлична,
И что французский диалект уж больно сладок, словно мед.
Официант принес вина, мы пропустили по бокалу,
И несся фраз моих поток, как из хлопушки конфетти.
Она все слушала смеясь, потом сказала что устала,
Черкнула что- то на листке, мол, адрес где ее найти.
Она исчезла в темноте, расстаяла как день вчерашний,
Лихой пожар в моей душе своим уходом раскаля.
Наутро, с трезвой головой, я посмотрел ее бумажку,
Там только значилось: Париж да Елисейские поля.
Печальный был оревуар.
Как будто на деревню к деду.
Да, в мегаполисе таком ее мне трудно отыскать.
Но тешусь я. Когда- нибудь, в Париж я все- таки поеду,
В ночной кафешке за столом, я снова окажусь под стать.