Он силен, но иногда даёт пощады,
Над нами всемогущим куполом навис
И многие ему совсем не рады
Лишь избранные вызовут на бис.
Вершитель судеб: сильных,слабых ,
Представившись, откроет дверь.
Он из сортов рослых и удалых,
За которыми боясь ступает тень.
Расположившись, он попросит чая,
Гримасой подчеркнув усталый вид,
Протяжным вздохом, тонко намекая,
Присесть меня на кресло убедит.
Тебе известно зачем я вновь пришел?
Саблей разрезав тишину моих покоев,
Завел до дрожи страшный разговор,
В котором нету места для героев.
Имя мое страх, надеюсь не забыл?
Возомнивший себя стоиком брюхастым,
Пора достать скелеты из могил
И напомнить, почему нужно боятся.
Жизнь проживая без смятений,
И страхов за завтрашний день,
Лишь годами станешь старее,
Обретая глупости тень.
Ты ищешь смысл от жизни,
А находишь повод сдаться,
В ушко тлена идею протисни,
И перестань наконец поддаваться.
Безыидейно пусто и гнусаво,
Время вдохнутое лёгкими,
Что дышат лишь ради вассала,
Затмившего разум поломками.
Первой ломается воля,
За нею следует честь,
И вот уже поневоле
Становится нечего есть.
И тогда, в момент злоучасный,
Никто тебя не послушав,
Подадут тебе, безучастный,
То, что следует кушать.
Ты проглотишь все, что предложат
И вот, чувства голода нет,
Но тебя уже это не гложит,
Ты лишь ждёшь что дадут на обед.
И сам уже ты не справишься,
Но тут есть два варианта:
Или ты скоро отравишься,
Или пообщавшись со мной ты поправишься.
Силуэт напротив прискорбно молчит,
Лишь дыханием частым, прерывистым,
Раздувает, то что ещё не горит,
Но тлеет с успехом прерывистым.
Кресло под гостем окрасилось в темное,
Теперь человек в квартире один,
Зарывшись в кресло укромное,
Осознал, что он сейчас получил.
Творцы истории не знают,
Поможет это ли ему,
Но прочитавшие узнают,
Насколько плохо жить в плену.