От города вдали, в колхозном поле,
любил я время проводить
и размышлять о лучшей доле.
Здесь всё изучено и вдоль и поперёк.
Что там увидишь в чистом поле?
Нет ничего такого, чтобы взгляд привлёк.
Вдруг сверху свист. Пока не ясно ничего.
Потом увидел, как недалеко,
зигзагами спустилось НЛО.
Летающий объект я опознал-
то звездолёт,
о встрече с ним давно мечтал.
Бежать ли без оглядки далеко
или считать, что в жизни повезло?
Открылся люк, оттуда показалось существо.
За ним ещё, а позже все
горохом высыпались в поле-
зелёные пришельцы на Земле, на воле!
Спросил:" откуда и куда,
быть может в топливе нужда,
или консервы кончились, вода?
Зачем-то вы же прибыли сюда!
В ответ как будто бы журчанье ручейка.
Все маленького роста- видно в корень.
Одни смотрели на меня издалека,
другие близко подошли с коленом вровень.
Тут мы освоились: всем руку подавал,
друг-друга трогали руками.
Посредством жестов им про Землю рассказал,
они про то, откуда сами.
Но час разлуки наставал.
Как по команде в люк собрались.
Тот, кто за главного, сел за штурвал.
Мгновенье. Точка.
Далеко за облака убрались.
А я, как сумасшедший, в город побежал.
На площади, где многолюдно,
чуть ли не каждого хватал прилюдно,
едва не оторвав рукав,
доказывал, как он не прав.
Неверие душило.
На душе и без того с весельем скудно.
А те, кого я донимал,
кто у виска крутил,
другой кивал и виновато отходил,
а третий в телефон звонил.
Закончен праздник, в горле ком.
Увиденного эйфория проходила.
Карета белая с крестом,
тотчас же около меня затормозила.
И вот палата номер шесть.
Таких в больнице нас не счесть.
В палате же их было трое,
четвёртый я, с руками за спину,
завязанный узлами вдвое.
Два санитара рядом постояли,
от сожаленья головами покачали.
Ушли "хранители покоя".
Остался я, напротив трое.
Ну что же, слушатели есть.
Один глаза таращил, головой кивал,
другой об стенку бился, хохотал-
аудитория ни встать ни сесть.
А третий по палате строевым шагал,
кричал, команды отдавал-
должно быть в прошлом генерал.
А кто был тот, который головой кивал?-
я не спросил, он не сказал.
Того, что в стенку бился, хохотал,
я с самого начала презирал-
на слово "здрасьте" промолчал.
Рассказ свой начал осторожно,
потом освоился- ведь дальше не пошлют.
Притихли, слушают возможно.
Закончил. Жду овации, салют!
Увы и ах, и разочарование!
Безумные, не приходя в сознание,
все принялись за прежние дела.
В душе моей холодная метель мела.
На утро хмурый санитар предстал.
Узлы стянув покрепче за спиной,
сказал:"пошли, ты там консилиум "собрал".
Вопрос решаться будет твой".
В обширном кабинете, за столом,
светила медицинские сидели.
В очках, сверкавших дорогим стеклом,
крахмальными халатами белели.
Тот, что посередине, главный был.
Спросил: "ты что, Голубчик,
там на площади творил?
Кого-то видел, говорят,
нёс, что ни попадя, подряд."
Пришлось гордыню усмирить-
умел я с головой дружить.
Печать на выписке "Здоров"
дороже "просвещенья" докторов.
Понуря голову, я убедительно ответил:
"вчера с друзьями с "этим делом" перебрал,
да так, что даже не заметил,
как в бессознательность попал.
Потом с Зелёным Змеем обнимался-
он мне на ухо это нашептал.
Чёрт песни пел и кувыркался,
меня на площадь приглашал.
А дальше Вам известен мой финал-
нёс бредни и к прохожим приставал".
В тот миг собой гордился, ликовал-
актёр во мне Великий погибал.
Поверил Главный мне тогда:
" так что ж ты это не сказал вчера?!
Налили б рюмку, проводили со двора.
Клиент не наш, не так ли, господа".
Ну, наконец, всё удалось. Свобода!
Я тороплюсь, мне опоздать нельзя.
Бегу в поля- туда, где с небосвода
спускаются зелёные друзья.