On the Day of the Destruction of Jerusalem by Titus
I.
From the last hill that looks on thy once holy dome,
I beheld thee, oh Sion! when rendered to Rome:
'Twas thy last sun went down, and the flames of thy fall
Flashed back on the last glance I gave to thy wall.
II.
I looked for thy temple—I looked for my home,
And forgot for a moment my bondage to come;
I beheld but the death-fire that fed on thy fane,
And the fast-fettered hands that made vengeance in vain.
III.
On many an eve, the high spot whence I gazed
Had reflected the last beam of day as it blazed;
While I stood on the height, and beheld the decline
Of the rays from the mountain that shone on thy shrine.
IV.
And now on that mountain I stood on that day,
But I marked not the twilight beam melting away;
Oh! would that the lightning had glared in its stead,
And the thunderbolt burst on the Conqueror's head!
V.
But the Gods of the Pagan shall never profane
The shrine where Jehovah disdained not to reign;
And scattered and scorned as thy people may be,
Our worship, oh Father! is only for thee.
В день разрушения Иерусалима Титом
I
С холма вид последнего купола зрим.
Я видел Сион и был угнанным в Рим:
Последнее солнце зашло как в раю,
Как взгляд, что я бросил на стену твою.
II
Искал я свой храм и свой дом тут и там,
Забыв, что неволя придёт, как заря;
Лишь смерти огонь видел жгущий твой храм,
И руки в оковах, что мстили зазря.
III
Здесь я накануне вниз бросил свой взгляд,
Последний луч дня отражённый сгорал.
Пока я с вершины глядел на закат,
Святилищу свет отдавала гора.
IV
И вот на горе я стоял в день сего,
Но я не заметил - стал луч серебром;
Сверкнула бы Молния вместо него -
Над Завоевателем грянул бы гром.
V
Бог против язычников не повернёт
В святилище, где Иегова был царь;
Гонимый, рассеянный будто народ,
Тебе поклоняемся мы, государь.