Детские считалочки жестоки.
В них порой и смысла даже нет.
Льются слов рифмованных потоки,
Россыпью разменянных монет.
"Вышел ежик из тумана,вынул ножик из кармана.
Буду резать и душить, с кем останусь, буду жить."
Он же просто маньячило - да сгори его точило!
Что б ходил он, тварь, ежом, с незаточенным ножом.
Нужно быть кому - то ведь и немцем.
Как играть в войнушку без врага?
Это понимая детским сердцем,
Хочется другого пирога.
Хочется в воинственном запале,
Крикнуть супостату"Хенде хох!"
Что бы пули в яблочко попали,
Хоть твой ствол пластмассовый и плох.
"На златом крыльце сидели -
Царь, царевич, король, королевич."
Мы играли, и не знали, про мочИлово в подвале,
Где Совдепы, злобно лая,расстреляли Николая,
Да и всю его семью, за замками за семью.
Старшая сестра ее - речевка,
Где рябит навал дежурных фраз.
У костра совместная ночевка,
Галстучек, повязанный на раз.
Пионерский лагерь от завода,
Дискотеки, первая любовь.
Речка, лес, красивая природа -
Вот бы испытать все это вновь.
Захлебнувшись плачем некрасивым,
Детство не вернется, как ни жалко.
Лишь осталась в памяти курсивом,
Детская, забытая считалка.
"Матки, матки - чьи отгадки?"
Всем хотелось к Юзику в команду,
Он дворовой нашей был звездой.
Сжатым кулачкам всегда потелось,
Если был один из них пустой.
Мячик наш был сделан из резины.
Был он неподъемен и тяжел.
Словно выбираясь из трясины,
Не бежал к воротам он, а шел.
Вот бы снова в детстве оказаться,
В юности, на дальнем рубеже,
И к губам губами прикасаться
Девушки, что бабушка уже.