Во времени и месте
меняюсь беспрестанно:
едва утихнет ветер,
совсем другим я стану.
И в темени кромешной
от стенки тупиковой
попячусь к милой печке,
плясать бы от которой.
С обличьем расставаясь,
как дерево с листвою,
меняюсь беспрестанно
и остаюсь собою.
Тоскую по предмету,
что чувству без отчёта
из воздуха и света
свободного отсчёта.
Не будет ни соблазнов,
ни стадных искушений,
влияния и власти,
побед и поражений.
Неповторимо длится
жизнь лишь внутри сосуда,
пока не испарится
любая форма чуда.
За гранью совершенной,
снаружи завершённой,
нет больше отражений,
как в восклицанье «вот он»!
Не понимаешь сразу,
однако принимаешь
бессмертие как праздник
без общего вниманья.