Дорогая ты моя, драгоценная и единственная
Лирическое эссе.
Любил ли я ее? Такую упрямую, взбалмошную, своевольную, не желающую слышать других, иногда мягкую и послушную, похожую на глину- лепи что хочется!- и я лепил!- то мрачную в своей депрессии, то чересчур веселую в радости, ни с чем и ни с кем не сравнимую, бесценную и единственную? Если бы вы видели ее или еще лучше- узнали бы ее хоть немного- вы бы не задавали таких бестолковых вопросов. Конечно же да. Только вот как и все самодовольные люди я говорил ей об этом мало, вернее, почти не говорил. А еще вернее - не помню, когда говорил. Но ведь прожили мы все эти годы как-то рядом. В самом деле - а как же мы их прожили? Да еще и рядом?
Мы сидим напротив друг друга. Лицом к лицу. Я стараюсь не убирать взгляд. Оказывается, это трудно. Вы пробовали смотреть в глаза тому, кто вам дорог, не отворачивая взгляд? И молчать при этом? И читать в ее глазах вопрос, который принять называть немым: как ты живешь? О чем ты хочешь мне рассказать? О чем ты можешь мне рассказать? О чем ты решишься мне рассказать? Что ты можешь рассказать мне такого, что я не знаю о тебе? И под ее спокойным взглядом, не укоряющим, не обвиняющим тебя ни в чем тебе вдруг хочется ерзать, словно у тебя повылазили иголки в одном месте, и все труднее смотреть ей в глаза, и почему-то хочется рассказать ей о чем-то, как ты думал, тайном, о чем она не должна знать. И ты понимаешь, что твое тайное вмиг становится твоим стыдным. Но ты ведь хорошо к ней относился, всегда старался помочь ей во всем, и прикрыть от тягот, и окружить заботой, и у тебя болело за нее сердце, и ты не засматривался на других и всегда помнил, что она у тебя-ЕДИНСТВЕННАЯ- за что же тебе стыдно теперь? И вдруг приходит спасительное объяснение твоего состояния: а помнишь, как тогда ты ушел в гости один, хотя ей хотелось побыть с тобой? А помнишь, как ты не сказал ей всей правды, решив, что сделаешь это потом, когда все рассосется само собой? Время прошло, а тот момент, когда ты мог сказать ей все без утайки, тоже прошел, и нового его не будет НИКОГДА, а оно так и не рассосалось. А помнишь, как сказал ей полуправду, желая ее поберечь? Она все-равно все узнала… И этих «а помнишь?» набирается очень много, и тебе хочется повиниться перед ней и все рассказать, полностью и без утайки, но она ведь не спрашивает тебя об этом, она просто молча смотрит тебе в глаза, почему же у тебя возникло такое желание? Ах да, вы решили поговорить на чистоту, без утайки, и ты вдруг почувствовал, что не можешь больше носить это все в себе. А ты подумал, надо ли это ей? Все нехорошее и темное, скопившееся в твоем сердце за эти годы – зачем вываливать это все на нее? Это так ты собираешься беречь ее? Она станет от этого счастливее? Наберись мужества и живи с этим сам, один, без нее. Дай ей отдохнуть хотя бы от этого. Она ведь итак хлебнула с тобой… много. Благодари Бога за то, что вы до сих пор вместе. И береги ее. Ты знаешь теперь, как. Теперь ты знаешь очень много. Но знать- это одно. Главное- умение применить это знание вовремя, в нужный момент, в нужную минуту, там, где это необходимо.
Мне удалось не отвести взгляд. Странно немного: все, что кажется сложным и почти невыполнимым в начале может потом стать легкоисполняемым. Надо только постараться. Вы обращали внимание на такую особенность?
- Ты устала со мной?- простой вопрос, который мне надо было задать давным-давно. И задавать его почаще. И делать что-то для нее, чтобы не бояться сейчас ответа.
- Всяко бывало,- уклончиво отвечает она, усмехнувшись. Это она вместо упреков, жалоб и сетований покрывает меня своим большим сердцем. Боже, она опять бережет меня! Человека, выпившего ей столько крови! Ну откуда в ней столько жертвенности?! Она что, хочет добить меня этим? Я чувствую, как холодная сталь стыда прибивает меня к земле еще ниже.
- Я часто обижал тебя, не слушал, не слышал, не считался с тобой и твоими желаниями?- вот тут-то она уже не отвертится, ей придется высказать мне все, что у нее накопилось за долгие годы со мной, и я готов выслушать это все, каким бы обидным оно не было, и готов даже что-то объяснить, и даже попробовать поспорить!
- Всяко бывало,- не скрывая победной улыбки неожиданно отвечает она. И я вдруг понимаю, что это ее голос звучит внутри меня, рассказывая мне о собственных грехах и нехороших поступках, о том, где и когда я был неправ, и когда обижал других, и когда вел себя по хамски, и когда считал себя пупом Земли… Это ее тихий голос подсказывал мне, пытаясь обратить мое внимание на то, что я еще могу исправить, а от чего надо отказаться совсем. К сожалению, мое ЭГО чересчур часто радовалось и включало слишком громкую музыку, и ее тихий голос мне удавалось расслышать редко…
Я смотрю в ее ясные глаза и мне становится хорошо и покойно на сердце. Какое-же это приятное чувство!
- Пойдем дальше?- спрашиваю я. Голос мой предательски дрожит от слез. Простите за шаблон, но он дрожит и именно от сдерживаемых слез. Она молча и согласно кивает. Мы идем по извилистой тропинке. Она настолько узкая, что нам приходится идти, плотно прижимаясь друг к другу. Это неудобно, но я не хочу идти впереди или сзади нее, я хочу идти с ней рядом и держать ее за руку.
- Я люблю тебя,- прерываю я молчание.- И всегда любил, только почему-то пытался скрыть это от тебя. Видимо, считал, что если ты узнаешь об этом, то можешь загордиться и начать забывать про меня.
Она посмотрела на меня, округлив удивленно глаза: - Как это- забывать?- в замешательстве спросила она. – Разве так можно? – у нее было такое выражение лица, словно она столкнулась с задачей, у которой нет решения.
- Нет, нет,- поспешил я успокоить ее. - Это были просто мои эгоистические страхи.
Мы прошли еще немного по тропинке, шурша гравием, я перебирал в памяти то немногое хорошее, что мне удалось сделать для нее, меня начала опять терзать совесть, пришли мысли о собственной никчемности- и вот он, апофеоз: страх одиночества захлестнул мое сердце и я ляпнул:
- Не оставляй меня, пожалуйста, слышишь, не оставляй! Я так мало хорошего сделал для тебя, каюсь, но не оставляй меня!- Никогда не думал, что смогу услышать в своем голосе столько отчаяния.
Она после моих слов резко остановилась, повернувшись ко мне лицом, и я увидел ее глаза, ставшие вдруг больными и беспомощными. Губы ее искривились в болезненной гримаске и дрожали. Лицо ее изменилось и стало некрасивым. Она молча смотрела на меня глазами, полными слез, и не могла найти подходящих слов.
- Как я могу оставить тебя?- хрипло прошептала она.- Как тебе такое могло прийти в голову? Как?- беспомощно повторяла она. Я обнял ее за плечи и нежно, как только мог, прижал к себе. Дрожащей рукой погладил ее по волосам. Она с готовностью приняла мою ласку, прижалась к моей груди и затихла, всхлипывая.
- Дорогая моя, единственная, бесценная- шептал я ей в прохладное ушко. Она поеживалась немного от щекотки и все сильнее вжималась в меня. Так мы стояли не знаю сколько. Да разве важно это? Важно другое: мы стояли, обнявшись, мы были вместе, мы были одним целым, и ничто не могло разлучить нас.
Потом мы не торопясь и обнявшись пошли дальше. Я старался идти рядом с ней по-армейски, в ногу, подстраиваясь под ее шаг. Теперь мы будем ходить только так- в ногу. И шаг наш не будет сбиваться. И я понял глубокий смысл этого действия: я буду теперь видеть окружающий мир так же, как видит его она – мы будем видеть его ОДНОВРЕМЕННО. Я не хочу бежать впереди нее и видеть его один, и не иметь возможности его осмыслить, я не хочу идти за ней и видеть то, на что она уже не смотрит- я хочу видеть его вместе с ней. И радоваться увиденному вместе. И плакать, если понадобиться, тоже вместе.
Так мы дошли до развилки, на которой, как в русской сказке, стоял большой камень с надписями: « Направо пойдешь- ждет тебя почет и слава! Налево пойдешь- ждет тебя богатство и достаток во всем!»- обнадеживающе и обещающе гласили две надписи. Тропинки вправо и влево были красивые, извилистые обочины их украшали яркие, невиданные мной дотоле цветы с одуряющим ароматом, над ними порхали прекрасные перламутровые бабочки. « Прямо пойдешь – ждет тебя неизвестно что!»- также весело и оптимистично сообщала третья надпись. Тропинка в неизвестно что была пыльной и куцей, с васильками да ромашками по бокам. Над ними гудели обыкновенные пчелы.
- Куда мы повернем?- спросила она, испытующе посмотрев на меня.
- А зачем нам поворачивать куда-то?- по-мужски твердо ответил я.- Мы с тобой пойдем прямо. Она мягко улыбнулась и прикрыла чуть-чуть глаза. Она так делала всегда, когда ей было приятно.
И мы пошли прямо. Находился я уже по извилистым путям. И нашел на них гораздо меньше, чем потерял. Хватит.
Вот так мы и идем с ней до сих пор. Я и моя жизнь. Нет, моя жизнь и я. Вместе, рядом. Я стараюсь не забегать вперед и не отставать. Мы идем не торопясь, потому что спешить нам уже некуда. Мы смакуем каждый наш шаг, как искусный сомелье смакует каждый глоток дорогого выдержанного вина. Мы благодарим Бога за каждое новое утро. Мы отспешились и отбегались. Нам не так уж много осталось быть в пути. И мы хотим запомнить каждый наш совместный шаг. И наполнить его своим дыханием. Дыханием жизни, драгоценной и неповторимой, которая у нас ОДНА. Хотите, подскажем тропинку и вам?
05.05.22г. 01.10