Продремал старый город весь март
в обнищавшем промокшем плаще.
Шин шуршащих, да и вообще
не услышал в тиши звука "ше".
Не замечен был и птичий гвалт...
Тихо дни его миновали
Не припомнить простейших вещей:
ни плывущего запаха щей,
ни зажаренных утром лещей
Подгорающих. Там, где всё ждали...
Ни шумов, ни хрустящего льда
под шагами спешащих мужчин,
сочиняющих кучу причин,
и меняющих много личин.
Но ночующих дома всегда...
У зимы запах долгих ночей,
шорох мышек снующих в шкафах,
помнишь? Эти шу-шу-шу в ушах?
Поцелуй ощутила, как шах
перед матом...Но стал он ничьей.
Запах утра и прелой весны,
шевеление шёлковых штор...
Возмущённый воздушный не-шторм,
словно штопор, свернувший в шатер
белоснежную взвесь органзы.
Хлопнув створкой, вспугнув стайку птах,
ветер смёл пару чашек, торшер.
Штиль в душе это нонсенс, mon cher ,
в сердце много пустот и пещер.
Их теперь стало больше, вот так...