Раскинулись волны широко -
В эфире Москва говорит.
И близко, и даже далеко
Московская слава гремит.
Товарищ, я выпуск не в силах читать,
Сказал журналист журналисту.
И мыслей уж нет, и глаза не горят,
И речь моя льётся не чисто.
Сказав это все, он напился вина,
Потом коньяку и ликёра.
А по микрофону стекала слюна -
Услышал он речь режиссёра.
Ты, выпуск не кончив, не можешь бросать,
Редактор тобой недоволен.
И Главному может пойти рассказать -
Уволят тебя, если болен.
Он вышел в эфир, а сознания уж нет,
В глазах у него помутилось.
Увидел на миг режиссёра портрет.
Упал. И реклама включилась.
Напрасно старушка ждёт наши призы.
Ей скажут - она зарыдает.
А волны бегут, как раскаты грозы,
И след их вдали пропадает...
Картинка из интернета