Жил Андрюха аккуратно, не спонтанно.
Сторонился наших сборов и тусовок.
Не носил джинов он штатовских "Монтана",
И моднячих адидасовских кроссовок.
Был примерным сыном Дрюсик для мамани,
Что растила их с братишкой в одиночку.
Не всегда в семье хватало "мани - мани",
И калорий для любимого сыночка.
Все мы были каратисты, бляха - муха,
И на мАхачах стояли, словно дамбы.
Мы подпольно занимались,а Андрюха,
Брал реальные места легко по самбо.
Он в ОКОДе при ментовке тусовался,
Робинзон,островитянин Итурупов,
Он во все разборки громкие совался,
И показывал прохожим фотки трупов.
Электроник, позабывший про зарядку.
Подлой удалью охваченных кирною,
Он их строил, как ведется, по порядку,
Избегаемый дворовою шпаною.
Вот такой вот недоделанный Дубровский,
Робин Гуд и доморощенный Айвенго.
Уживались в нем не хитро и не броско -
Дартаньян и человек в плаще из Менга.
Он не велся на заезженное диско,
Отдавая предпочтение хард - року,
И дворовых шлюх по лестницам не тискал,
А невесту ждал к положенному сроку.
Отслужив,кто сомневается, в десанте,
На гражданке строил садики и школы,
И дочурку, потерявшуюся в банте,
Он привел в одну с букетом гладиолы.
Как - то раз Андрей с работы шел по парку.
(Он к чужой беде всегда был с детства чуткий)
И увидел, как отжать хотят цигарку
У ботАна в стельку пьяные анчутки.
А у бОтана красивая подружка,
"Вся в слезах,губной помаде" и в халате.
И она, успел заметить наш Андрюшка,
Как у Осина рыдает в автомате.
Если б бОтан был хоть чуточку храбрее,
И помог ему в неравной этой драке,
Не цвели бы на могиле у Андрея
Хризантемы, гладиолусы и маки.
Для меня его поступок много значит.
Никакого нет здесь страшного секрета.
Просто было, как сказать еще иначе,
Сердце доброе у бывшего берета.