Тает летний день в деревне,
Что в заботах весь, в трудах.
В эту пору - не до лени,
Здесь не то, что в городах.
Целый день кипит работа
От темна и до темна.
А вздохнуть-то всем охота.
Ведь трудам не видно дна.
Как обычно на закате
Малость душу отведут.
Выйдут в мир в нарядном платье,
Языкам простор дадут.
Начался лишь только вечер,
Не загонишь спать и кур, -
Им взглянуть на человечий
Любопытно перекур.
По широкому проспекту,
После дождичка в четверг,
Двое шествуют эффектно,
Прям парят, как фейерверк!
Это ж праздник настоящий
Для дотошных всех старух!
Зенки, рот раскрыв, таращат,
Навостривши тут же слух.
Только Влас рот не раззявил.
Всё на крыше, хоть темно.
Кот зовёт его: "Хозяин,
Надо б ужинать давно".
А напротив, чуть повыше,
Лёгши грудью всей на скос,
Там Федот торчит на крыше,
Держит тож по ветру нос!
А иные все на пару
Впристаль зрят, не втихаря.
Так горят глазные фары,
Что не надо фонаря.
Видят: дамочка с букетом,
Разодета, хоть куда!
Это ж Люська, зав. буфетом, -
Деревенская звезда.
Кофта розовая, ишь ты,
Туфли белые на ней.
Господин идёт с ней пришлый,
Знать, собрался в гости к ней.
Люську ловко взял под ручку,
Держит торт в одной руке,
А в другой - несёт шипучку.
Видно, с ней накоротке.
Чуть в сторонке, тип в тельняшке,
Всё ревнивый глаз косит,
Про себя вздыхая тяжко,
Факт сей Люське не простит.
На скамейке Глашка с Нюркой,-
Мастера язык чесать.
Лучше в здешних переулках
Со свечою не сыскать.
На качелях примостилась
Пелагея, так смешно,
Все гляделки искосила,
Тож на выданье давно.
Рядом с нею продавщица
В набалдашнике, как трость.
Рассмотреть всё тоже тщится,
Сердце завистью зашлось.
Ведь сначала ей вниманье
Господин тот уделял.
Нынче с Люськой на свиданье
Напомадился, нахал….
А в глубинке, руки в боки,
Мотря встала во дворе, -
Тоже девка одинока,
Хоть давно уже в поре.
Даже лужам интересно,
Отражают каждый кадр.
Ведь такого рода пьесы
Не покажет и театр.