«Зима в тот год была Страстной неделей,
И красный май сплелся с кровавой Пасхой,
Но в ту весну Христос не воскресал».
М. Волошин, 1921 г.
Запел и захлебнулся колокольный
Пасхальный звон. В молчании Кронштадт
Застыл. И только ветер своевольный,
Балтийский - так ревел, что было больно,
И рвал в ночи Андреевский штандарт.
Он каждого матроса и солдата
Оплакивал в накрывшей немоте.
Воскрес ли в этот год Христос распятый?
…Безусые курсанты, салажата,
Держали бескозырки на локте,
Кусали губы. Горе било током:
- «А Мишка был в наряде на «Москве»,
На кухне. Помнишь, как мечтал стать коком?
Завидовали, что взлетел высоко…
Как обухом – «погиб» - по голове.
Война всегда вперёд берёт достойных»…
- «Заткнись, Серёга. Мочи больше нет!
Будь проклят, кто развязывает войны!»
- «Христос воскрес»! – «Воистину»… - нестройно
И как-то неуверенно в ответ.
***
Пасхальный звон. Вкуснейшая неделя,
Когда пекла бабуля куличи!
И столько было радости в апреле…
«Как здесь тепло, как будто снова – в теле» -
Проснувшись, очутился на печи,
И аромат – изюмный, сдобный сладкий,
И коврик домотканый на полу.
А на столе – чернильница, тетрадки…
Тепло и тихо. Красная лампадка
У образа качается в углу.
И бабушка. Но странная, другая –
Со старой фотографии сойдя,
Стоит над ним, тихонько причитая:
«Всё меньше на земле родная стая…
Вставай, внучок. Не ждали мы тебя».
Месила тесто, про себя шептала:
«А Пасха-то воистину красна».
Он прадеда увидел, адмирала,
И деда, что пожил на свете мало…
Какая необычная весна!
***
Как холодно и страшно – мили, ярды
До пристани, и метры лишь до дна.
Он помнил, как блестят в воде кокарды.
А Царь Морской играл с замкомом в нарды
И матерился, словно старшина:
«Давай, топи ещё – титана, стали,
Украшу, чай, дворец подводный свой.
А подсобите – каждому медали.
Какую вы державу про***мотали!..
Какую мощь!!! А впрочем, не впервой».
Да, не впервой. Привыкнуть мы успели,
Когда свои своих же предают.
В миру весна, а на душе метели,
И аисты обратно улетели,
Нарушен мирных гнёзд простой уют.
«Как в этот год мы встретим День Победы?
Единый разобщён славянский дом
Под лозунги, граничащие с бредом»…
И хмурились задумчивые деды,
Собравшись за не-праздничным столом.
***
Он дома не узнал, но знал, что дома,
И вместо слёз пробился робкий смех:
Их не застал, но словно век знакомы -
Все вместе за столом, как из альбома,
И Мишка – самый младший среди всех.
Согрела печь от холода металла,
Прошёл испуг, озноб морской прошёл.
И на душе как будто легче стало:
«Вот только б мама больше не рыдала,
Как ей сказать: «Всё будет хорошо»?
Здесь рядом так уютно и спокойно,
Ну почему внизу у нас не так?
Там гневом упиваются запойно…
Зачем вообще нужны на свете войны»?
- "Всё будет хорошо, не дрейфь, моряк!
Не дрейфь, сынок. Ведь было так от века:
Отчизне изо всех служили сил.
Кто нападает – тот умом калека.
Но если ты остался человеком,
То всех бесчеловечных – победил».