Именно сейчас,
когда я тебя встретила,
когда мне больше нечего искать,
я хочу спать — не с тобой,
а на плече смерти,
как на подушке, которая пахнет твоим плечом.
Тобой пахнут все вещи на свете,
которые я выбрала для любования,
как японец свою сакуру и луну.
Бабочки твоих глаз –
такие же однодневки,
как и все, чего я никогда не коснусь,
чтобы не потерять сразу.
Чтобы прахом не рассыпаться.
Чтобы выдышать тебя на стекле
пустого ночного автобуса,
идущего мимо дома, где ни ты, ни я не жили –
никогда не жили и не будем.
Почему такие нелепые звери, как я,
окончательно двуноги и полукрылы?
Я хочу завернуться в одеяло,
в весенний саван – мягкий, святой...
Или я просто схожу с ума, потому что
нечего в тебя влюбленному полукрылому зверю
делать в своем уме.
Черствая корочка моего самого счастливого года –
когда ты наливаешь на нее свое царское варенье –
ломает мои коренные,
но сладко на языке.
Отрави меня.
Уже ничего не надо.
Уже не будет.
Нет.
И зачем, если ты –
оказался таким знакомым?
И даже не убегаешь, а просто –
вежливо разрешаешь мне все:
и сладкое на ночь,
и смерть.