МЛАДШИЙ
Сын старого Танги прозванного Отцом Львов переживал не лучшие времена.
Сироб,так звали молодого человека,остановился на дневку чтобы переждать полуденный зной.
Гвардия негуса(местного владыки)Рас Таффари разбита,сам повелитель эмигрировал если не сказать бежал в Англию,а те кто остался на Родине как могли продлжили борьбу.
Младший впал в депрессию,из-за того что на месте отцовского крааля нашел пепелище,два остова танкеток и никаких указаний на то куда делся неугомонный старик,пропал даже шаман который обижался на такое звание и велел величать себя колдуном,товарищи по части были убиты или развеялись по бескрайней Абиссинии как песок.
Ушел мОлодец не с пустыми руками а на верном коне привитом от вездесущей мухи цеце один укус которой валит с ног быка,с карабином и револьвером,но в сердце не было огня.
Авиация выкашивала все что шевелилось внизу,либо передавали сообщения артиллерии которая довершала дело или распыляли иприт,а от него не спасали ни навык охотника ни самые сильные амулеты(слышал бы это подлец Кямох быть парню проклятым на веки).
Рядом журчал родничок,стреноженный конь пасся неподалеку,револьвер лежал накрытый кителем так что не угадаешь,мясо жарилось на огне но разум был неспокоен,последние дни жилось просто потому что пулю в лоб пустить всегда успеется,а кушать надо,у белых это называется "по инерции".
Плюнув на условности(по канону не можно)молодой эфиоп вынул из сумы губную гармошку и заиграл мотив подхваченный когда-то с патефонной пластинки и до ныне гревший душу.
Слова подбирались на него сами, грустные,но такова уж чеовеческая натура впадать в крайности:
Мы,львы негуса,бежали
Подобно шакалам.
А самый главный шакал удрал
За море,где будет
Лизать зад презренным инглези.
Мое ружье метко.У меня есть патроны,
Но смогу ли я отомстить за отца и братьев
Пропавших в ночи?
Рукотворные птицы бьют нас с неба,
Мы трясемся как женщины,
Не смея поднять глаза ввысь,
Печальна сутьба моей страны.
Но печальнее сутьба белых,
Боги накажут их вождя.
Оставался Долг,мстить за отца,друзей,за лелеемых стариком и вероятно погибших с ним львов -Аррах и Уайтхолла(по верованиям местных-лев-воплощение души павшего воина)потому и их гибель требовала жертв.
В небе кружил покрытый пустынным камуфляжем биплан,хотя пилоту было не разглядеть одинокого путника среди зелени но тот отлично видел "железную птицу"(хотя "пернатый" был из фанеры сути это не меняло).
Паоло Виниони,сержант(в переводе на наши звания,во всех их закорючках профи и то не рубят)со звучным позывным "Барракуда"желавший стать офицером,любимчик томных красавиц откровенно скучал.Он знал,везде где есть вода должны быть люди но сегодня воздушная охота была не особенно интересной.
Разогнать бредущих внизу дикарей бросившихся после первой очереди врассыпную было неспортивно,им даже ответить не довелось.
Практика в стрельбе по наземной цели за неимением лучшего могла скрасить серые будни(так хотелось подобно асам Первой мировой десятками валить вражеские истебители получая ордена из рук самого дуче а вечерами в баре с очередной подружкой лихо отплясывать танго ловя восторженные взгляды тех кому не довелось повоевать).
Новенькая"Беретта"сегодня утром выданная авиатору так и не была еще опробована на грязных черно...мазых.
Танги-младший отложил гармонию,неспеша поднял карабин.
Смысла нет ни в чем но погибать нужно с разумом.
Аккуратно выбрал развилку дерева,пристроил оружие,неспеша прицелился и выстрелил но ничего не произошло.
Самолетик продолжил вираж сделал еще один оборот и вдруг сорвался.
Мертвая рука рука пилота выпустила ручку управления,и "ФИАТ"рухнул наземь так и не загоревшись.
Юноша не обладал удачей отца потому ему достались покореженные падением пулеметы,пробитый летный шлем,но главное еще не потертый пистолет летчика был исправен,это примирило молодого чернокожего с прозой бытия.
Голову летуна аккуратно отделил от тела,тут же и закоптил,его племя на слово не верило,предпочетая кадрам кинофотопулеметов "вещественные доказательства".
На память вырезал из тканевой обшивки кусок с бортовым номером,говорят так делают белые чтобы подтвердить победу.
В дикости своей пристроил материю на свежесрубленную пальмовую ветку и поехал дальше с импровизированным знаменем,чувствуя как внутри его что-то изменилось.
Трофеи растопили лед в душе и даже песня сложилась позитивная.
Автор не силен в абиссинских наречиях но на русский первая строфа переводилась примерно как:"Сами не летаем и другим не даем".
Вскоре от восхищенных подвигом соплеменников воитель узнал что уважаемый батюшка завел двух юных жен,построил новый крааль,прикупил скот выпасаемый львами, и наводит справки о своих чадах(ибо сын был не единственный).
Месть пока откладывалась,за годы войны боги больше не наделяли его руку такой силой.
Кямох велел отдать ему что-нибудь из добычи,ибо мол с его молитв была победа и получил пробитый пулей Сироба летный шлемофон на что обиделся и обозвал молодого храбреца сволочью.