Беспощадно годы пролетели,
никого из нас не пожалев.
Мы с тобой не то, чтоб постарели:
подросли, ничуть не поумнев.
Взрослыми назвать нас невозможно,
а детьми — давно уже нельзя.
Между слов шагаю осторожно;
мы знакомые, приятели, друзья?
Скажешь тоже, я и неизменна
в редких проявлениях своих?
Много дней покорно и смиренно
я смеюсь и плачу за двоих.
Отчего-то стало мне отрадно
в вашем сыне видеть те черты,
что любила ревностно и жадно.
Я любуюсь им, как будто ты
смотришь на меня через него,
через диск блестящего металла
с синим переливом. Никого
я с таким же взглядом не встречала.
Сколько лет прожить мне предстоит,
столько зим до старческих седин,
если вдруг январь посеребрит,
будет мной любим ваш милый сын
лишь за то, что в нем сошлись в одно
твоя плоть и родственная кровь.
Раз тебя любить запрещено,
я ему отдам свою любовь.