Я все искал нездешние мотивы,
хотел вместить Вселенную в строку.
Напрасно для меня шумели ивы,
я глух был к их живому говорку.
Пока искал возвышенные темы,
небесные сравненья и слова,
в аллеях зябко вытянулись тени,
и в ночь России ухнула сова.
Листок прохладный и продолговатый
уже качался в сумрачной реке,
когда я уши вытащил из ваты
и дольний мир отобразил в строке.
И этот мир мне показался чудным,
и он бы полюбился всей душой,
когда б за ликованьем сердцем чутким
я не услышал скорби мировой.
Теперь едва ли стану я счастливым,
хотя, как знать. Не зря на берегу,
когда шумят, качая кроны, ивы,
я не всплакнуть, не вспомнить не могу.