Когда художник изнемог,
Он не припал к вину и хлебу,
Не узнавал, на чью потребу
Жил и творил, покуда мог,
Не призывал в слезах и гневе
Того, могущего, кого
Ждал на земле, не видя в небе,
Не потому он занемог,
Дней не осилив половину,
Не потому, что уж не мог
Вдохнуть огонь в сырую глину,
Не потому, что день померк,
А ночь спала в чужих объятьях...
Он позабыл, что люди братья,
А новой веры не имел.
И не осталось никого,
Кто помнил тайну исцеленья,
И обгорелые поленья
Не грели комнату его.
Но в полусмертной той тоске
Увидел он следы в пустыне,
Где неразгаданно простые
Слова сияли на песке:
«Ты – человек. Твоё чело
Да не затянут тучи злобы!
Тебе отпущенное слово –
Гонимой веры ремесло.
Все времена виной пьяны,
А их последышам – похмелье,
Но ты, вкусивший правды зелья,
Какой желаешь новизны?
Всё в мире – по своим местам,
И дан нам выбор, а не выход,
Тот выбор прост: жить среди выгод
Иль у подножия Креста».