Хотел бы я жить высоко-высоко,
на склоне с тропинкой – скалистом, южном,
под солнцем и над океаном;
чтоб в доме моём – много-много окон,
так много, что стен было б уж не нужно
и лечь не тянуло бы пьяным.
Да только живу я в хрущёвочке,
уютной моей коробочке,
всё ящички, блики донышек,
в серёдке двора вбит колышек –
верёвочка, как ни виться ей,
до тёмного вся повыцветев,
потрётся в узлах до каурого.
Делись, кто богатый куревом!
Тогда затянусь глубоко-глубоко,
на ветхой бетонной ступеньке усядусь –
под солнцем, над тихим прудочком;
единственный это из всех берегов,
где кажется, будто бы всё так и надо,
где я не умру от смертельного яда,
где лист вешний – звонкая точка
в гнетущей тягучей строчке.